Праведница - Рене Ахдие Страница 65

– Тут есть чудовища? – спросила Пиппа потрескавшимися губами.

– Как и всегда, – ответил Арджун, не в силах оторвать от нее взгляд. Как пчела от нектара. – Где бы ты ни была. Только здесь чудовища чуточку чудовищнее.

– Они нас обидят?

– Я им не позволю.

– Если ты не прав, я дам тебе по ушам.

– Если я не прав, я тебе сдамся. По собственной воле.

Пиппа выпрямила спину. Огляделась. Арджун чувствовал, как она вздрагивает, прижимаясь к нему, ощущал ее неуверенность. Он положил руку ей на спину и ощутил, как она задрожала.

– Арджун, – прошептала она, широко распахнув глаза.

Огромное существо, напоминающее порочный союз медведя и моржа, поднялось на задние лапы и завыло, капельки слюны полетели в разные стороны, падая на всех вокруг него. От его воя остальные твари точно сошли с ума. Другое существо со смехом, напоминающим гиену, завизжало от радости и, царапая деревянный стол, потянулось за погрызенной костью.

– Смотри на меня, мери пуаари, – сказал Арджун, когда услышал, как Пиппа затаила дыхание, точно собиралась завизжать. – Расскажи мне про ту пиратку. Чжэн Ши, так ее звали, верно?

– Я не… помню.

– Тогда расскажи мне про пингвинов.

Пиппа повернулась и уставилась Арджуну в глаза, ее взгляд дрожал.

– Они выбирают себе партнера на всю жизнь.

– Глупые нелетающие птицы. – Он положил другую руку Пиппе на шею, выжидая, пока ее пульс придет в норму, ведя большим пальцем по ее щеке в тщетной попытке ее успокоить. Если он отвлечет ее всякими бесполезными фактами, то, быть может, она не поддастся страху. А если это не сработает, он всегда сможет ее разозлить. За короткий промежуток времени он стал экспертом в этом деле. Гнев, как уяснил Арджун, является мощнейшей силой, когда оказывается в руках Филиппы Монтроуз.

– Это романтично. – Пиппа нахмурила нос.

– А мне кажется, печально.

– Тогда мне остается только посочувствовать тебе, – сказала она и повторила его жест, положив руку ему на щеку.

Арджун не мог сказать, в какой момент ее прикосновения начали его успокаивать. Он закрыл глаза и усмехнулся. На короткое мгновение он позволил себе забыть… обо всем.

Резонирующий смех донесся с другого конца тронного зала. Он становился все громче, пока все твари вокруг не затихли. Пиппа с Арджуном одновременно повернулись на звук, и хотя Арджун пытался утянуть Пиппу за спину, оба они держались друг за друга. При обычных обстоятельствах Арджуна бы позабавила мысль о том, что он за кого-то держится. Это даже кажется немного жалким. Однако сейчас у него не было времени размышлять об этом. Как не было у него времени, чтобы подумать о том, что в душе ему это чувство нравилось.

– Ты! – воскликнул гномий король. – Сын Рийи!

Арджун поклонился с усмешкой на губах.

– Вы звали, ваше величество?

Король фыркнул.

– Думал, что сможешь вернуться в земли темных фейри и избежать своего обещания?

– Ну, разумеется, нет, – ответил Арджун жизнерадостным тоном. – Я как раз планировал вас навестить, как только разберусь со всеми делами.

– Да, конечно. – Король рассмеялся. Он склонил голову набок, точно стервятник, сидящий на ветке, который дожидается, пока его жертва умрет. – А что за лакомый кусочек рядом с тобой? – Он принюхался, будто пытался различить запахи, пропитывающие тронный зал.

– О, простите меня за невежливость. – Арджун снова усмехнулся. – Позвольте представить вам…

– Смертная? – сказал король, наконец учуяв. – Смертный кусочек? – Он опять захохотал, точно маньяк. – Ты принес дар! Принима-а-а-ю. Она выглядит аппетитно.

Существо, напоминающее крошечного дракончика, взвизгнуло, а похожий на медведя морж опять завыл, и его бивни блеснули, словно недавно заточенные ножи.

– Прошу меня простить, – сказал Арджун с сердитой улыбкой. – Однако она не дар. Позвольте представить вам мою жену, леди Филиппу Десай. – Выражение его лица посуровело. – И по этой причине, – он повысил голос, чтобы услышали все, – она принадлежит мне, а я ей. Если кто-то прикоснется хоть к единому волоску на ее голове без разрешения, мы с матерью воспримем это как величайшее оскорбление. – Арджун произнес это громко, чтобы его слова прозвенели в зале, полном льда и чудовищ. Ему не нравилось играть в героя. Не нравилась подобная ответственность. Однако он никому не позволит обижать Пиппу. Она – единственная жена, которая у него будет за всю бессмертную жизнь, и если он не сможет ее защитить, то это будет означать, что он потерпел неудачу во всем, что имеет значение.

Значение. Интересное слово. Еще вчера Пиппа была просто девчонкой, с которой Арджун был знаком. Девчонкой, с которой он несколько раз столкнулся. Как минимум дважды до этого ему нравилось находиться в ее обществе. Он находил ее интригующей. Она умная, сообразительная и верная. Однако больше всего Арджуну нравилась ее доброта. Доброта, как всегда говорил отец, является единственным, что отличает хорошего человека от плохого. Арджун не был уверен, что верит в это, однако он никогда не игнорировал мудрость отца.

Доброты стало мало, когда мать Арджуна привела маленького сына в Сильван Уайль. И наименьшее, что Арджун мог сделать, – проявить доброту по отношению к юной супруге.

– Хм-м-м-м, – протянул король. Он поднялся с трона и отошел от просевшего посередине стола. Медленно, шаг за шагом, он сошел с пьедестала так, будто бы специально растягивал время.

В конце концов, он подошел к ним.

– Ты женился на смертной? – поинтересовался король гортанным голосом. – А мамочка твоя об этом знает?

Арджун кивнул.

Король опять фыркнул, а потом начал смеяться. Сначала тихонько, а затем загоготал все громче и громче. Он схватился за живот и сложился пополам от смеха, хлопая себя по коленям, точно только что услышал самый забавный рассказ в жизни.

Вскоре остальные твари и существа в тронном зале присоединились к нему, и заледенелые люстры над головой заскрипели от вибрирующего эха голосов, а кристаллики льда на них замерцали. Как минимум одна или две люстры рухнули на пол, разбившись на тысячи крошечных осколков, и оказавшиеся рядом неудачливые твари бросились в разные стороны.

– Ну хорошо! – сказал король сквозь смех. – Если желаешь разделить ужасы Сильван Вальд со своей женой, я не стану тебе мешать. Однако не забывай, тебе служить этому королевству не менее шести недель.

– Шести смертных недель, – поправил Арджун.

– Что за ахинея? – Смех гномьего короля резко стих, и на лице у него мелькнул гнев.

– Такое обещание я давал, – ответил Арджун непринужденным голосом. – Шесть смертных недель службы, что, как я полагаю, приравнивается к пяти или шести, но точно не более семи дней в Вальд.