Дочь для волка - Ханна Уиттен Страница 65

Ее книги.

Она издала легкий, почти беззвучный смешок, провела пальцем по пыльным краям книг. Местами обложки перечеркивали полосы грязи, кое-где зеленые кляксы полностью уничтожили надписи.

– Я думала, что они погибли, когда рухнул коридор.

– Почти. Вырвать их изо мха было той еще задачкой.

Все перед глазами Рэд подернулось пеленой.

– Спасибо.

Поэтический сборник, который подарила ей мать, лежал на самом верху стопки. Лес пожрал всю позолоту с обложки, но дальше продвинуться не смог. Рэд взяла книгу, прижала к груди.

– Спасибо, Эммон.

– Пожалуйста.

Он переступил с ноги на ногу, словно не зная, как теперь вести себя. Рука его дрогнула. Эммон отошел в сторону, указал на камин.

– Сапоги там, – сказал он, хотя Рэд уже видела их и так. – Тогда второе «кое-что».

Рэд сунула ноги в сапоги – они и правда были великоваты, но зато теплые – и подошла к одному из украшенных резьбой окон, где уже стоял Эммон. Рядом с ним у стены действительно стояло кое-что, завернутое в серую ткань.

– Оно, может, и не работает уже. – Волк сурово глянул на Рэд, тщательно скрыв под маской суровости всю свою неуверенность. – Но я решил, что скрывать это от тебя будет неправильно.

– Звучит зловеще.

Эммон стянул ткань. Под ним оказалось зеркало или что-то в этом роде. В матово-сером стекле ничего не отражалось. Но оттенки его менялись – Рэд словно смотрела в заполненную дымом банку.

– Что это?

– Моя мать создала это при помощи магии Диколесья, – с непроницаемым видом ответил Эммон. – Чтобы увидеть свою сестру, Тирнан.

Понимание накатило на нее как волна. У Рэд даже руки отнялись на мгновение. Но настороженность уступила место острой тоске по Нив, и она подошла к зеркалу. За все эти недели, проведенные в лесу, она научилась усилием воли отгонять мысли о Нив, но одного только упоминания сестры хватило, чтобы клетка из ребер снова стала слишком мала для ее яростно забившегося сердца.

– О.

– Оно очень старое, – предупредил Эммон. – Последние несколько веков им никто не пользовался. Учитывая, в каком состоянии Диколесье сейчас, оно может оказаться совершенно бесполезным. Но я… – Он замолчал, вздохнул. – Ты сказала, что если бы могла делать все, что угодно, то сообщила бы своей сестре, что ты в безопасности. Поговорить с ней ты не сможешь, но, я надеюсь, сможешь хотя бы увидеть ее.

«Благодарность» казалась слишком легковесным словом, чтобы обозначить то чувство внезапной легкости, которое наполнило Рэд, словно она сбросила груз, который несла на плечах так давно, что и сама уже не замечала.

– Эммон… – У Рэд пересохло в горле. – Эммон, это…

– Мне очень жаль, – тихо ответил он. – Мне очень жаль, что это все, что я могу тебе дать.

– Этого достаточно, – не задумываясь, ответила Рэд.

Глаза Эммона в отблесках огня из камина приобрели оттенок меда.

Рэд шагнула вперед, потянулась к зеркалу, но касаться не стала.

– Как оно работает?

Эммон фыркнул:

– Ему нужно что-то пожертвовать, конечно.

– Кровь?

– Нет, – быстро и резко ответил он. – Я имею в виду, это сработает, но, может быть, давай прибережем кровопускание на потом?

Грубо заплетенная коса Рэд свисала через плечо на грудь. Девушка вытащила из нее прядь и приподняла ее.

– Тогда это?

Эммон кивнул, скрестив руки на груди и стиснув челюсти.

– Я буду здесь, – снова с самым суровым видом сказал он. – Если мне что-то покажется странным – в любом смысле, – я тебя немедленно вытащу.

Рэд отстраненно кивнула. Все ее внимание сосредоточилось на матовой поверхности зеркала. Она осторожно намотала длинную прядь своих волос на завитки его рамы. Отступила на шаг, не сводя глаз с клубящегося мрака в зеркале, и принялась ждать.

Пять ударов сердца, шесть. Ничего не произошло. Разочарование наполнило рот Рэд горечью, и она собиралась уже отвернуться, когда в глубине зеркала что-то блеснуло. Девушка немедленно вцепилась взглядом в это серебряное пятнышко на сером. Чем дольше она смотрела, тем больше и ярче оно становилось, рассеивая клубы дыма в зеркале, росло, пока полностью не заполнило ее взор. Затем словно бы звезда взорвалась внутри зеркала, а клубы дыма отнесло во мрак.

И когда дым рассеялся окончательно, в зеркале появилась Нив.