Невеста поневоле - Доминика Арсе Страница 65

— Его величество готовится к нападению троллей. А где Альвар?

— Ты про рыцаря? Погиб твой Альвар смертью храбрых, — брякнула Пальмира и в карету полезла поживиться.

— Пропали мы, — завыл дедушка. — Без барона безвластие. О, пропали.

Выдохнула тяжело. Куда мне на голову свалились чьи — то проблемы?! В Балейск бы скорее, а там замок ставить свой, чтобы от Зураха отбиваться. Я уже и про «слезы Айри» вспомнила с големами. Эльфы наверняка разобрались и с другими артефактами Друма, оружие дельное мне найдут от любых посягательств. Окопаюсь в своем замке выращенном, всех своих туда переселю. А потом и к королю слетаю.

План намечен четкий. Смотрю на карету, вокруг леса, поля, солнышко греет, ветерок волосы ласкает, словно Шелест пришел поздороваться. Дедушка, как бедный родственник пригорюнился. А я тут находиться больше не могу, смертью веет. Не моя эта война.

— Почему охраны так мало было?! — Решила все же укорить. — Вы тут как красная тряпка на быка.

— Как мало?! Полсотни было, — возмутился дедуля, ковыляя вокруг кареты и охая.

— В каменоломни их Лафина повела, тех, что сдались, — брякнула мелкая из кареты. — Кучером побрезговала, проку нет со старого, вот и оставили.

— Чего это нет! Я верой и правдой двадцать лет лорду отпахал! — Вскрикнул кучер.

Пальмира из окошка вылезла, платок мне протянула. Сама уже в платье крестьянском с белоснежным фартуком. Быстро же освоилась.

— Чтоб не узнали, повяжи на голову, — настаивает.

— Покажи, где Лафина со своей каменоломней? — Стала в позу, принимая платочек бардовый бархатный.

— Тебе с ней не совладать, — сморщив нос, ответила ведьмочка и пошла в сторону леса. — Днем уж точно. Она была магичкой придворной. Бабка о ней много рассказывала. Ты мне обещала, что в зачарованный лес сходим.

— Не обещала! — Фыркнула, а сама за ней. Кучер остался при карете бубнить. Иду, и понимаю, эта девка та еще пройдоха!

Пошли вдоль кромки леса. Ощущаю, будто темнеет все вокруг. Деревья выше становятся, гуще, стволы уродливее, окружающие звуки тише и осторожнее. Зловещая атмосфера наплывает. А Пальмира только ускоряется, продираясь сквозь кусты и островки пшеницы. Видимо, посевы тут заброшенные.

— О Лафине думать брось, — произнесла как бы между делом малявка. — Не знаю, на кой лысый владыка ей принцесса понадобилась, но точно не для выкупа. Кстати, пришли.

— После леса, покажешь дорогу до Балейска, — бурчу, а глаза расширяются от зрелища.

Зловещий лес передо мной стоит, будто вырос внезапно. Ближайшие ветки переплетены так, что просвета не видно. А на них, словно специально для особо одаренных цветочки синие, зеленые и розовые на вьюнках украшают чертовщину всю эту.

Впечатление такое, что не лес, а куст огромный передо мной, диаметром в километр. По закруглению видно, что чаща обособленная. Очень даже обособленная! Не природы это рук дело! Магией веет приставучей.

— Дуаль такими лесами славится, — елейно пропела и вперед уверенно пошла. — Не отставай и платочек на рот перевяжи. Попадет пыльца, начнешь видеть всякое, от чего и меня убить захочешь, и сама на себя руки наложишь.

— А можно я тебя тут подожду?! — Простонала.

— Ты обещала трусиха, давай шагай, со мной не пропадешь, — брякнула и скрылась с головой. Проглотил ее лес зачарованный!

Затаив дыхание и перевязывая платок на нос, словно я грабитель поезда на диком западе, следую за Пальмирой.

* * *

Сапожки встречаются с твердой землей, переходящей в массивные корни, словно нескончаемый уродливый червь застыл. Пальмира ведет по узкой тропке, по краям которой будто обрыв. Иллюзия, оптический обман, что составили корни. Дорожка разветвляется. В одну сторону она шире, в другую более зловеща, потому как корень, пронизывающий землю, аркой навис. Под него ведьмочка и шмыгнула. Я за ней, уклон пошел, очутились в канаве. Пахнет черноземом. Снова развилка и дерево с корнями вырванное. Вижу основание, а там дыра и полость внутри. Глаза светятся чьи — то.

— Стой, — шепчу сквозь платок. Пальмира как раз с дырой уже собирается поравняться. Та встала, недоумевая, и вдруг улыбнулась.

— Ты думаешь там кто — то есть? — Шепчет заговорчески и вдруг выдает: — Бу!

Из отверстия жуки стали вылетать! А эхо от ее крика раз пять повторилось. И кажется, несколько раз не ее это было эхо… Сглотнула. Передернуло меня от жуков таких. Толи светляки это, а может уроды, подобные тем, что в Анжерии с черноком. Три десятка их вылетело и к кронам устремилось.

— Такой укусит, у тебя сразу и корни оживут, — усмехнулась и дальше потопала.

— Слушай, — шепчу, догоняя. — Ты сказала, надо будет просто напугать кого — то…

— Да, лешего, — произнесла так, словно речь о том, что надо у младенца конфетку отнять.

Встала, как вкопанная. Трясет меня. Страх и мой, и извне на меня нагнетается. Будто музыка зловещая в ушах, ужаса нагоняет. Тут ведь и птицы не поют. А вот корни иногда потрескивают, словно деревья ходят. Если бы не была в Анжерии, в такую бредовую мысль и не поверила б.

Пальмира у поворота заметила, что тушуюсь. В позу встала «руки в боки».

— Чем больше боишься, тем быстрее он тобой овладеет.

— Кто он?!

— Лес, — ответила вымученно, вернулась, взяла за руку и дальше потянула, приговаривая. — Трусиха, Валерия, ой трусиха. А еще виконтесса называется…

Отдернулась, словно меня кипятком обдало.

— Откуда ты знаешь?! — Смотрю на нее, ощущая, что она совсем не невинная девочка, какой казалась мне. И ей не тринадцать лет!

Пальмира сузила зловещие глазки. А я сглотнула. Стоит ли предпринимать что — то и провоцировать. Может просто договориться?!

— На твоем кольце метка, — ответила сквозь зубы. — Титулы читать умею, сколько перевидала лордов в доме бабки. Не веришь мне? Ты ж такая черная и сильная. Можешь весь лес с корнями вырвать. Особенно если лешего побьешь.

— Сдался мне твой леший, — нервны мои сдают. Пальмира снова за руку берет, но мягче, бдительность ослабляет, вот зараза.

Стали подниматься, прям по корню шириной в метр. Вскарабкались на прямую площадку. Впереди мощный дуб обозначился. А вокруг него пустота из чернозема, ни травинки, ни листочка. Только сверху черные кроны нависли, солнце плотно заслоняют. Лучи едва сюда доходят с дальних просветов. Уже и на ночное зрение можно смело переключаться.

Ствол дуба метров пять в обхвате, в зарубках весь, мох в некоторых местах растет, а кое — где следы черные. Поджечь его пытались, наверное. Неподалеку все же разглядела обособленные пригорки зеленые с цветочками, словно уменьшенный вариант Поляны миров. Красиво расположились. Декоративность эта не от природы точно, тут рука чья — то приложена… или лапа.