Право убежища - Лидия Захарова Страница 65

Эдриан молчал, полностью сосредоточившись на дороге. Солнце только-только показалось над горизонтом, машин вокруг почти не было, так что из города выехали быстро.

— Но в чем может быть подвох? — спросила Саран.

— Я не знаю. Зачем-то ей понадобилось в очередной раз инсценировать собственную смерть. Она знала, что я слежу за тобой, но все равно напала, не оставив себе шанса на побег. Целенаправленно загнала себя в угол. Позволила Эдриану сорвать щит. Издалека. То есть даже не сопротивлялась как следует. Зачем? Чтобы отвлечь внимание, ясное дело. Но от чего именно?

— Ты не думаешь, что следовало бы остаться в Москве и все проверить?

Луиджи покачал головой:

— Нет. Она хотела, чтобы все произошло именно здесь, а значит, то, ради чего она позволила себя убить, находится очень далеко от России.

Почти целый час прошел в молчании, лишь тихо урчал мотор да шуршали по асфальту колеса. Эдриан свернул на шоссе и вдавил педаль газа. Они ехали настолько быстро, насколько позволяла дорога. Саран размышляла об услышанном. Луиджи, казалось, спал. Интересно, он прилег хоть на минуту с тех пор, как спас их с Кириллом на подземной парковке?

Некоторых людей красит вечер, глубокие, темные тона, отблески пламени. Но Луиджи ужасно шло утро — прозрачный, еще не успевший прогреться воздух, бледный, сероватый свет. Он играл на короткой соломенной щетине Эргенте, делал его как будто моложе и уязвимее. Саран даже захотелось прикоснуться, провести пальцами по щеке, подбородку. Она сидела сзади, чуть сбоку, и некоторое время не могла отвести взгляда от лица Луиджи, такого расслабленного, такого… красивого.

Саран представила, как будет жить с Эргенте под одной крышей, в небольшом тосканском домике. Каждый день рядом. Каждое утро она сможет любоваться им, может быть, даже касаться. Целовать небольшую ямочку рядом с ухом, в том месте, где челюсть переходит в шею, тереться о небритую щеку, нашептывать что-нибудь… Саран и сама едва не уснула, погрузившись в мечты и фантазии. В них она ничего не боялась — ни прикосновений Луиджи, ни его друга-шамана.

— Мне остановиться? — вдруг спросил Эдриан.

Он говорил тихо и обращался явно к Луиджи.

— Нет, едем дальше, — не открывая глаз, ответил Эргенте.

— Уверен?

— Да, мы едем дальше. Втроем.

Саран резко пришла в себя и бросила взгляд в зеркало заднего вида. Губы Эдриана были недовольно сжаты, но на нее он не посмотрел и скорости не сбавил. Вокруг на несколько километров не было ни пригородов, ни деревень, только лес. Но речь шла явно не о том, чтобы зайти в кустики по нужде. Саран крепко вцепилась в край сидения. Эдриан предлагал убить ее? Убить и бросить в лесу где-то на Минском шоссе? Причем предлагал так буднично, словно это было обычным делом.

Луиджи Эргенте не оставлял свидетелей. Никто не знал, как он выглядит и где живет. Никто даже не догадывался о напарнике. Но Саран знала. Эдриан помогал ей, пока она была нужна, но теперь от нее было проще избавиться. Внезапно Саран очень четко осознала, что едет в машине с двумя профессиональными убийцами и все еще жива лишь потому, что очаровала одного из них. Как ни парадоксально, а приказ Пхатти спас ей жизнь.

Но надолго ли?

Саран наконец разжала руки и вынула ногти из обивки сидения. До Минска было ехать около восьми часов. От Минска до Италии — еще часов пять со всякими проволочками. Итого тринадцать часов и куча возможностей сбежать. Саран снова посмотрела на Луиджи. Он спал и во сне выглядел как самый обычный человек. Уязвимый, смертный, обреченный однажды уйти во тьму, как и все люди. Тот, что все-таки любил ее и пытался изменить. Но у него ничего не выйдет. И у судьбы ничего не выйдет. К черту право убежища, к черту пророчество Кеуты! Она сбежит при первой же возможности.

Потому что лисы не бывают героями.