Ловчий Смерти - Валентин Леженда Страница 65

– Если информация покинет пределы исследовательского астероида, получится большой скандал.

– Ну, об этом должны побеспокоиться как раз именно вы.

– Можете не волноваться по этому поводу. И последний момент, как вам удалось соединить живую и механическую составляющие?

– Очень просто. Мы придумали «гибкий элемент», так называемую вторую лимфу. Ее трудно выделить из общего строения организма. Во всяком случае враг пока что не обладает подобными технологиями. В определенный момент, повинуясь команде извне, «гибкий элемент» в считаные мгновения перестраивает всю молекулярную структуру организма, превращая живые клетки в любой неживой компонент.

– Значит, боевая программа просто струится по ее венам?

– Примерно так! Что, изумляет?

– Меня да, но что скажет начальство… Боюсь пока судить, но…

– Они будут довольны.

– Ну, дай-то бог…

Картинка в очередной раз изменилась…

– Я сохранила много записей, – откуда-то издалека донесся голос Мары, – загрузив их когда-то в память Звезды. Сейчас я снова открываю некоторые файлы. Вот что было потом…

Дева Клинка находилась в еще более странном месте, чем раньше. Желтое небо, каменная земля, вокруг какой-то удивительный город. Сплошное нагромождение грубых монолитных форм. Ловчего поразили огромные толпы людей. Между светящимися скалами на огромной скорости проносились неуклюжие металлические существа, внутри которых тоже были люди.

Царство абсурда.

Мара шла через эту разношерстную ораву, непонятно как ориентируясь в накатывающем со всех сторон людском море.

«Неужели где-то действительно есть подобное место? – подумал Вергун. – Или оно существует только в чужих снах, в моих собственных необъяснимых кошмарах. Наверное, я просто сошел с ума, потому что ЭТОГО просто не может быть… не должно быть… не должно…»

– Этого города давно не существует, – тихо прошелестело издалека. – Алгол-6 был уничтожен в четыре тысячи пятьсот седьмом году!

Вергун ничего не понимал, да ему и не нужно было что-то понимать. Он утратил нить. Все казалось каким-то нелепым, чужим, фантасмагорическим… Так, рыба, выброшенная волной на берег, воспринимает внешний мир как репетицию перед грядущим адом, потому что следом неизбежно настает смерть…

«Может, я уже брежу? – мысленно спрашивал себя Ловчий. – Холодный камень наконец-то добрался до меня. Вот она, самая последняя пытка необъяснимым кошмаром».

Мать Карна знала толк в подобных развлечениях…

Испугавшись, Дева Клинка нарушила контакт. Вергун упал с коня. К счастью, лошадь медленно брела через лес, долгое время не ощущая настойчивых понуканий постоянно куда-то спешащего хозяина.

– Мне пришлось прервать трансляцию! – виновато проговорила за пеленой мутной зыби Мара. – Я испугалась за твой рассудок. Я забыла, что ты не в состоянии воспринимать все так, как я. Ведь ты… совсем другой, тебе нужно это делать постепенно… Так кормят долго голодавших, понемножку, в противном случае человека можно убить…

Мутная пелена медленно рассеивалась, Вергун приходил в себя. Теперь он жалел о своей опрометчивой просьбе. Ведь он так ничего и не понял, откуда она, зачем пришла, как появилась. Тот навязчивый бред, в котором он недолгое время находился, не проливал свет на вопросы, а лишь все запутывал еще больше.

– Помоги мне, нам нужно спешить.

Мара заботливо обняла его за плечи. Ловчий выпрямился, неуклюже забираясь в седло.

– Больше так никогда не делай… если хочешь что-то рассказать о своем прошлом, лучше словами… договорились?

– Договорились! – легко согласилась Дева Клинка.

– Вот и отлично, – Сын Карны попробовал усмехнуться, и у него, как ни странно, отлично получилось. – Теперь расскажи мне, как ты очутилась здесь?

Мара тяжело вздохнула:

– Долгая история.

– Но я все равно хочу ее услышать!

– У нас мало времени.

– Знаю!

– Ты все равно не поймешь и половины!

– Плевать!

– Тогда слушай…

…Мой ведомый погиб в том самом городе, который ты видел в моих воспоминаниях. Не знаю, как это произошло, я в тот момент была трансформирована. Как только ведомый умер, я сразу же приняла свою обычную форму. Все участвовавшие в нападении на главный объект врага были уничтожены. Ты ведь, наверно, не знаешь, но когда Дева погибает, то всегда превращается в человека. Мои сестры лежали, истекая настоящей человеческой кровью. Мне повезло, я осталась неуязвима. Весь удар принял на себя ведомый. Мою жизнь спасла чистая случайность…

Не знаю, что то было за место… какая-то военная база. Мне казалось, что я единственная, кто остался в живых после кровавой бойни. Разрушения, причиненные нами… от врагов остались лишь влажные грязно-красные пятна. Только тогда я наконец поняла, какую разрушительную силу несу в себе, и мне в первый раз стало по-настоящему страшно…

Я должна была выбраться из этого ужасного места, и я выбралась, выйдя к условленной точке за пределами уничтоженной базы. Меня ждали и сильно удивились, когда увидели, что я пришла одна. Как впоследствии выяснилось, подобные удары нанесли еще по нескольким «объектам». Всего за какой-то час были уничтожены все главные коммуникационные узлы врага, и как только пала внешняя защита, с орбиты нанесли ядерный удар по всем крупным городам планеты. Конечно, оставшихся в живых диверсантов заранее эвакуировали. Мой челнок уходил последним, и команда имела возможность наблюдать, как на зеленом шарике удаляющейся планеты расцветают оранжево-красные цветы. Мы не победили в той войне, начало было положено, но война не закончилась с гибелью Алгола-6.

Из двух сотен участвовавших в операции Дев уцелело только пятнадцать единиц, включая меня. Проект был признан целесообразным, и производство моих сестер приняло серийный характер. Как видишь, я привыкла говорить о себе, как о неодушевленном предмете.

Успела ли я привязаться к своему первому ведомому? Наверное, нет. Я даже не помню его лица, все записи специально стерли, каким-то чудом пропустив самые ранние воспоминания, которые ты видел.

Меня высадили на одной маленькой планете, присвоив звание офицера. Я ничем не отличалась от обычных женщин, служащих в армии. То время я вспоминаю как самое лучшее из всего, что успело произойти в моей короткой жизни. Вскоре меня снова должны были послать убивать, я предчувствовала это, запрещая себе думать о будущем.

Там, на Синелле, я познакомилась с одним человеком… Он был намного старше меня и по возрасту, и по званию. Он не знал, кто я такая на самом деле, и в какой-то момент мне показалось, что я заинтересовала его не только как офицер, но и как женщина. Он не был моим ведомым, и поэтому все его попытки подружиться я воспринимала достаточно холодно. Но именно тогда я поняла, что однажды смогу раствориться среди этих людей, потеряться, стать такой же, как они… Меня не отпускали, но я решила ждать. Ведь ожидание такая простая вещь…