Цветок из пламени - Валерия Чернованова Страница 64

Не то чтобы мне легко удавалось расшифровывать чужие эмоции… Злость и досада были написаны у Бофремона на лице, это видел каждый. Но сколько ни пыталась уловить во взгляде треклятого мага хотя бы тень страха — все тщетно. Только пламя ярости отражалось в янтарных, отравленных ядом ненависти глазах.

То ли кардинал еще до конца не осознал, что вот-вот сразится со стражем. Не просто с магом-стихийником, а с опытным воином, в жилах которого текла кровь темных чародеев. То ли…

Я поневоле ждала подвоха и буквально физически ощущала опасность, нависшую над Мораном. Хотела к нему протиснуться, чтобы поделиться своими страхами, предупредить, но в зале началась самая настоящая сумятица. Последовать в парк за дуэлянтами придворным не позволили, и галдящий поток хлынул к стеклянным дверям. Меня как штормовой волной, пестрой, обильно надушенной и присыпанной пудрой, вынесло на террасу и пришпилило, точно бабочку к картонке, к гранитной балюстраде.

Вовсю орудуя локтями, ко мне протиснулась Софи.

— Что задумал твой муж? Он что, действительно намерен убить прелата? Это правда — все, что сказал маркиз? — Щеки девушки раскраснелись, глаза блестели от возбуждения и предвкушения захватывающего зрелища.

Конечно, Софи легко предвкушать и ждать. Это ведь не ее любимый должен сразиться с мерзким ужом-прелатом!

А мой. Мой! И я не позволю никакой мрази вроде лжесвятоши его у меня отнять!

Вот только что я могла сделать, стоя в окружении ни на секунду не смолкающих дармоедов, только и годных на то, чтобы с утра до вечера чесать языки, охорашиваться перед зеркалами и строить друг другу козни.

И я от них недалеко ушла. Такая же бесполезная.

— Александрин… — Поняв, что творится у меня в душе, Софи неловко коснулась моего плеча.

— Все хорошо. — Я обвела взглядом просторный, усыпанный щебнем парадный двор, окаймленный слева и справа светлыми флигелями Анфальма.

Первым из здания дворца показался Моран. Маркиз успел сбросить камзол и закатал рукава рубашки. Его высокопреосвященство тоже поспешил избавиться от сутаны и теперь ничем не отличался от обычного дворянина.

Высокий, поджарый — было видно, если Бофремон в себе что и тренировал, то точно не веру и преданность королю и королеве. Одежда не скрывала его сильного, закаленного годами тренировок тела, мышц, проступавших под тонкой тканью рубашки, яростной мощи, что исходила от колдуна.

При взгляде на прелата меня охватила паника.

Бофремон ведь могущественный маг! Пусть и не страж. Зато в нем не сидит никакая тварь, которая то придает Морану силы, то их же у него отнимает. Как поведет себя демон на этот раз?

Как бы не пришлось его светлости сражаться на два фронта…

Мужчины встали друг против друга на расстоянии в несколько футов. Кардинал вскинул руки, готовясь не то нападать, не то обороняться. Страж не шевелился, ожидая, когда его величество разрешит начинать.

Придворные почтительно расступились, пропуская монарха к краю террасы. Стук трости казался мне оглушительным, я вздрагивала от каждого ритмичного удара по прогретому тусклым солнцем мрамору. Удары эти, точно бой часов, отсчитывали последние секунды до фатальной (надеюсь, фатальной для Бофремона) схватки.

По правую руку от монарха пристроился илланский посол, по левую замерла королева. Все затаили дыхание, глядя на казавшегося безмятежным маркиза и кардинала, опасного и хищного.

— Начинайте!

Я вздрогнула, хоть и была готова к королевской отмашке.

Не теряя драгоценного времени, Бофремон сразу пошел в наступление. Пламя, вырвавшись из раскрытых ладоней мага, алой, с желтыми переливами птицей взметнулось в небо и спикировало на стража. Мне показалось, что Моран, не ожидавший столь сокрушительной атаки, растерялся.

Толпа в испуге ахнула.

В последний момент маркиз успел откатиться на несколько футов, и мощный огненный залп ударил в землю. Каменная крошка брызнула во все стороны, а потом осела черными угольками в легком дымном ореоле.

За первым выпадом последовал второй, такой же стремительный, исступленно-яростный, едва не стоивший моему мужу жизни. Огненное лассо обвилось вокруг запястья стража, опалив кожу. Я вскрикнула, прижала к лицу дрожащие ладони. Другую сплетенную из пламени петлю демонов маг собирался набросить маркизу на шею, мечтая не то сжечь противника заживо, не то задушить.

К счастью, Моран среагировал быстро. Нейтрализовал пламя прежде, чем оно оставило у него на теле очередную кровоточащую рану.

Не в силах смотреть на искаженное болью лицо мужа, я трусливо зажмурилась. Пропустила момент, когда его высокопреосвященство унес к фонтану резкий порыв все сметающего на своем пути ветра. Бофремона впечатало в пышный бюст мраморной красавицы-русалки, исторгавшей пенные потоки воды, мерцавшие и переливавшиеся в лучах бледного, подернутого дымкой облаков солнца.

И пока служитель Единой приходил в себя, выбирался из фонтана, мокрый и злой как демон, с небес на землю, вытекая из нависшего над Анфальмом огромного седого облака, к земле протянулась туманная воронка. Повеяло холодом, ледяной ветер вместе с мурашками пробежал по позвоночнику. Я поежилась. Страж, белый от напряжения, создавал из магии воздуха самый настоящий смерч. Словно гигантский хобот, тот втягивая в себя мелкие камни и редкую листву, которую срывал с ближайших деревьев. Густел, с каждой секундой становясь мощнее и больше.

— Все-таки он убьет его, — шевельнула губами Софи, не отрывая взгляда от крепнущего магического вихря.

Я уже видела, как кардинал исчезает в этом урагане, растворяется в нем навечно. И не важно, что потом придется собирать его останки по всему парку. Я сочувствовала слугам, которые будут вынуждены этим заниматься, но совсем не прелату.

Сладостное видение, возникшее перед внутренним взором, уже готово было стать реальностью, в которой справедливость наконец-то восторжествует. Когда случилось то, чего не могла представить даже в самом жутком ночном кошмаре.

Бофремон, вместо того чтобы сдаться и молить о пощаде, закричал что есть мочи. Слова древнего вальхеймского языка сотрясли пространство, и в туманную воронку, что неслась на прелата, стала вплетаться тьма. Черные нити древней магии потянулись к колдовскому вихрю, свиваясь с ним воедино, и исходили они… Нет, не от Морана.

От кардинала.

— Одержимый! — совсем близко послышалось изумленное восклицание одного из стражей.

Я едва не задохнулась от зловония, источаемого прелатом. Глаза — бездонные омуты, кривой разрез рта — демоническая ухмылка. Сейчас в Бофремоне не было ничего человеческого. Одержимость Морана пугала. Демон же кардинала вызывал отвращение.

— Мерзость… — борясь с накатывающей тошнотой, выдавила из себя и едва не свалилась с террасы. Подалась вперед, не веря своим глазам, хорошо что Софи удержала и затащила меня обратно.