Демоны Вальхаллы - Дмитрий Казаков Страница 64

Примерно через час транспортер остановился.

– Прибыли, – люк распахнулся и внутрь заглянул водитель – молодой парнишка в новенькой форме. Во взгляде, обращенном на легионеров, читался ужас пополам с восхищением.

– Святая Дева, куда ты нас хоть привез? – заволновался Арагонес, первым рванувший к выходу.

– Это Триполи, – испуганно ответил водитель. – Аэропорт в двух кварталах. Можете лететь домой…

"Домой?" – услышав это слово, Вильям попытался вспомнить, что оно означает. Давно покинутую квартиру в Ливерпуле, где сейчас живет кто-то другой? Базу на Шри-Ланке? Камеру в недрах звездолета? Грязную вонючую казарму на одной из планет?

При мысли о том, что он забыл, что именно значит "дом", Вильяма продрало морозцем…

Услышал скрип, осознал, что скрипит зубами сам. Вслед за Гаррисоном пролез в люк, распрямился и обомлел. В первое мгновение не сразу понял, где находится. По ушам ударила дикая какофония звуков, глаза ослепил бьющий со всех сторон свет.

– Так-так, – пробормотал рядом Ли. – Интересно, сколько лет прошло?

Они стояли на обочине того, что можно было назвать улицей. Мечущиеся по ней туда-сюда аппараты невообразимо ярких цветов, фиолетового, изумрудного, багрового, напоминали помесь флайеров и терратанков. Каждый из них светился, как пульсар, а шум моторов заменяли десятки накладывающихся друг на друга мелодий.

Вместо привычных глазу домов по сторонам высились клубящиеся, меняющие цвет штуковины, напоминающие не здания, а горы светящейся пены. По их стенам бежали десятки надписей, судя по всему рекламных, но Вильям не понимал и десятой части из них: "Стырки подержанные, отхреначим по полной!", "Индуал-комбайн!", "Секс-хоп в окристом плаке!".

Он ощутил, как кружится голова. Захотелось нацепить шлем, чтобы ничего не слышать и не видеть, взять винтовку и в кого-нибудь выстрелить.

– А какое сегодня число? – спросил у водителя первым сориентировавшийся Ли.

– Пятое июля, – отозвался тот, пятясь к кабине транспортера, который среди сверкающего великолепия смотрелся металлическим динозавром.

– А год, год, видят духи?

– Две тысячи сто пятьдесят третий.

Вильям ощутил, как что-то сильно, но мягко шарахнуло его по затылку, перед глазами потемнело. Сорок лет, почти сорок лет прошло с того момента, когда рядовой Снарк ступал на родную планету!

– Ни хрена себе, жопа крокодилья, – озадаченно сказал Гаррисон. – Это что, мне сейчас семьдесят девять? Я что, пенсионер?

– Святая Дева, – простонал Арагонес, – я должен выпить…

Вильям потер оказавшийся холодным и влажным лоб, огляделся. Транспортер исчез, точно его и не было, а шумному и сверкающему городу не было до кучки легионеров никакого дела.

– Поддерживаю, – проговорил Соболев, огладив усы. – Надо бы найти кабак и проверить, какие сейчас цены и сколько жалования за все эти годы набежало к нам на карточки…

Кабак уроженец России нашел в считанные мгновения, как показалось Вильяму – по запаху. Уверенно свернул в одну из многочисленных дверей, выходящих на тротуар, почему-то овальную, и спустя мгновение изнутри донесся его ликующий вопль:

– Заходи!

За овальной дверью обнаружилась полутьма, особенно приятная после буйства света на улице, шум остался за порогом. Из-за стойки выглянул смуглый тип с роскошными черными усами.

– А, солдаты? – проговорил он без особого удивления. – Выпить хотите?

– Цены покажи, видят духи, – потребовал Ли.

Через пятнадцать минут они сидели за столом, уставленным бутылками и тарелочками, а в широких бокалах плескался коньяк. Сумма, накопившаяся за время службы, оказалась велика, и хотя цены за сорок лет тоже выросли, каждый из бывших легионеров стал почти богачом.

– За тех, кто не дожил до этого дня! – проговорил Ли, поднимая бокал.

Стеклянный звон огласил помещение, на мгновение перекрыв все звуки.

В животе родилось противное ощущение, что-то в нем готовилось разорваться на части. Вильям напрягся, сдерживая тошноту, а приятный женский голос прощебетал, как показалось, в самые уши:

– До посадки осталось пять минут. Не забывайте, пожалуйста, личные вещи…

Пневмоплан, на котором Вильям летел из Лондона в Ливерпуль, больше всего напоминал поставленную на попа пулю. Как эта штука двигалась, догадаться было сложно, но расстояние в несколько тысяч километров она преодолела за считанные часы.

Вильям даже не успел окончательно протрезветь.

Напились они тогда так, что он с трудом помнил, как добрался до аэропорта. Где-то рядом, на грани видимости все время маячили полицейские в белой форме, но близко не совались.

Знали, скорее всего, что прибывшим с войны нужно время отойти.

Совершенно очумевший Вильям проводил Гаррисона, погрузился в пневмоплан до Лондона, и едва заснул, как пришло время пересаживаться. Теперь его ждал Ливерпуль, город, где он родился и прожил ту, первую жизнь, которая была до армии.

Война стала второй. Теперь предстояло начаться третьей.

– Компания ТрансАэро благодарит вас, что вы выбрали наш рейс. Удачного вам пути! – сказал все тот же синтезированный голос и дверца в стене персонального пассажирского отсека с шипением распахнулась.

Вильям с трудом отогнал мысль кувырнуться в нее головой вперед, как при десантировании.

Ливерпульский аэропорт оказался третьим, какой бывший легионер видел после возвращения на Землю, поэтому он не произвел такого впечатления, как его собрат в Триполи. Десятки взлетающих и садящихся пневмопланов, дорожки из света, указывающие пассажирам, куда надо идти, витающие там и сям транспаранты виртуальной рекламы – мимо всего этого он прошел равнодушно.

Огляделся только на стоянке такси.

Личный транспорт к середине двадцать второго века получил название автораэра, и единственное, что было в стоящих тут аппаратах знакомо Вильяму – канареечно-желтый цвет и шашечки на крыше.

Ну и таксисты, само собой.

– Поехали, куда скажешь! – первым сориентировался толстяк в футболке-сеточке, сквозь которую просвечивало красное брюхо. Лицо пузана до самого рта скрывала полупрозрачная маска-очки – очень модная штуковина, заменившая обитателям метрополии Федерации все персональные цифровые приборы.

– Нет, лучше со мной! – сбоку выскочил вертлявый тип в такой же маске. – Он тебя до ближайшего столба довезет!

– Ах ты, да я!

Речь таксистов звучала странно, будто они все наглотались горячей каши и пытались говорить, не выпуская ее изо рта. Вильям на мгновение ощутил, что попал не к себе домой, а на чужую планету. Не встревая в перепалку, он рванул к ближайшему автораэру, стоявшему с открытой дверью.