Бывших ведьмаков не бывает! - Галина Львовна Романова Страница 64

— Чего надо?

— А… — Княжна оторопела. — Ты не узнаешь меня? Николай! Это же я, Владислава!

Слуга всмотрелся:

— Барышня? Вы? Откуда?

— Долго рассказывать, — махнула рукой девушка. — Где мой отец? Я должна немедленно его увидать.

— Сейчас-сейчас, — слуга распахнул двери, — проходите. Погодите тут!

— Ничего не понимаю. — Владислава прошла в полутемную переднюю, обернулась на Лясоту через плечо. — Ну я знаю, что меня не ждали, но…

— Славонька?

Девушка обернулась навстречу показавшейся из боковой двери пожилой женщине.

— Матвевна?

Они обнялись.

— Славонька! Девочка моя! Откуда ты взялась?

— Я тебе все-все расскажу, няня, — смеясь и плача от радости и облегчения, воскликнула девушка, сжимая в своих пальцах руки няни, — только сначала скажи, где папенька? Мне его надо срочно увидеть!

— Так ведь нет вашего батюшки!

— Как? — не поверила своим ушам Владислава. — Что ты говоришь, Матвевна? Что значит — нет?

Лясота, подумавший о самом плохом, быстро шагнул к ней — поддержать, подхватить, если начнет падать в обморок или забьется в истерике. Он, едва переступив порог, понял, что дом пуст, что тут обитает всего несколько человек.

— Так ведь в городе князь-батюшка-то! — поспешила успокоить девушку няня. — Как ваша маменька от нас уехали, так он Князево и забросил. Наедет на час-другой — и сразу назад. И ночевать не остается, в ночь уезжает! Вот в мае побывал и опять уехал.

— Но мне надо его увидеть! Надо, — притопнула ногой Владислава.

— Увидишь, ягодка. Я вот Николаю скажу, чтоб сей же час в Загорск скакал, а пока тобой займусь. Как же ты похудела! Как устала! И кушать небось хочешь?

— Да! Спасибо, Матвевна. Так хочу! И помыться. И платье переменить, и белье, и поесть… И вот еще что…

Лясота, догадавшись, что речь зашла о нем, отвлекся от рассматривания потолка. На потолочной росписи, к его удивлению, преобладали извилистые линии змеиных тел.

— Это Петр Михайлик, — представила его Владислава. — Он… он очень хороший человек, и если бы не он, я бы погибла. Я хочу, чтобы он был гостем в нашем доме.

Няня пристально посмотрела на него, и мужчина коротко поклонился. По глазам старой няньки он понял, что она многое заметила и все-все про него поняла, но предпочла держать свои мысли при себе.

Как раз в эту минуту где-то вдалеке гулко бухнул первый раскат грома.

— Ох, как хорошо, что вы до дождя-то успели, — захлопотала няня. — Вымокли бы небось… Ну да ладно! Что Бог ни делает, все к лучшему. Сейчас папеньке вашему знать дадим, что вы воротились. Вот радость-то будет!

Владислава встретилась взглядом с Лясотой. Тот прекрасно понял ее волнение. Несколько дней назад в Загорск был отправлен посланник Тимофея Хочухи с требованием выкупа. Пленнице удалось сбежать, но знает ли об этом князь? Добрался ли разбойник?

Николай ускакал в город с вестью о возвращении княжны, а тем временем гостям предложили умыться и переодеться. Няня подняла на ноги всю немногочисленную дворню — в отсутствие хозяев в загородном доме жили всего шесть человек, — чтобы приготовили горячей воды, чистое белье, новые платья и обед.

Первым покончив с умыванием, укоротив, но оставив отросшие бородку и усы, чтобы скрыть приметный шрам на подбородке, Лясота переоделся и вышел из своей комнаты, озираясь по сторонам. Штаны и рубашка, которые ему принесли, были чистыми и как раз впору.

Лясота успел отвыкнуть от больших домов, собственно, и не привыкал никогда, и сейчас немного растерялся. Он понятия не имел, что делать и куда идти дальше. Нянька что-то говорила про ужин для дорогих гостей. Есть хотелось чрезвычайно, и это было нормально. Они достигли цели пути, можно отдохнуть.

За окошком все потемнело, над усадьбой нависли облака, понемногу закрывая и горизонт. Начинал накрапывать мелкий дождик. Николай уже, наверное, въезжает в предместья Загорска и через несколько минут доложит князю о возвращении его дочери. А сам князь Загорский приедет завтра. Можно будет сдать ему с рук на руки княжну и снова отправиться в путь. Во Владимир, в Трубников переулок, где в доме с мезонином ждет его Поленька. Странно, но воспоминание о невесте на сей раз не затронуло в душе каких-либо струн. Может быть потому, что он слишком устал за последние дни? Нет, надо отдохнуть, отоспаться, отъесться… Этот дом большой, здесь всем места хватит. Да, но где здесь трапезничают?

Тихие шаги заставили его встрепенуться. Лясота резко обернулся, машинально кладя руку на пояс, где висел нож, — и остолбенел.

За время пути он присмотрелся к княжне Владиславе. Ее образ успел даже примелькаться, а последние три дня, после того как покинули Упырёво, он и вовсе не обращал на девушку особого внимания — было некогда, да и привык. Но сейчас…

В новом платье, чистая, свежая, с густой косой, венцом уложенной вокруг головы, Владислава показалась ему необыкновенно хороша. Вся юность, чистота и свежесть, все, чего ему недоставало последние годы, словно соединились в ней одной. Лясота поймал себя на мысли, что таращится на девушку, открыв рот, словно впервые увидел. Да он и в самом деле никогда не видел ее такой — спокойной, счастливой, уверенной и гордой. Наряд на ней был простеньким, каким-то домашним, но тем не менее не делал ее менее привлекательной. А темно-голубой цвет так шел к ее глазам… Глазам, в которых он сейчас тонул и не пытался спастись.

И сама Владислава остановилась, словно нарочно давая себя рассмотреть. Она увидела, каким огнем загорелся взгляд Петра, мужчины, с которым вместе она пережила столько приключений. Девушка ощутила его восхищение, как теплую волну, окутавшую ее сердце, и смущенно опустила глаза. Ах, если бы не эти условности! Воспитанный мужчина может расточать комплименты красоте девушки, но она сама не имеет права даже намекнуть мужчине, что для нее он лучше всех на свете.

— Вы здесь, Петр? — прозвучал ее голос.

— А где мне еще быть?

— Не знаю. — Она набралась смелости, подняла на него взгляд — и больше уже не смогла отвести. Боже мой, как он хорош! — В своей комнате, наверное.

— Я… — Он замялся, решив про себя, что, если она засмеется, значит, не судьба? — Я хотел найти трапезную… столовую или… ну…

— Забавно, я тоже. — Она улыбнулась. — Вас проводить?

— Да. — Он запоздало вспомнил, что княжна выросла в этом доме и знает его сверху донизу.

— Идемте.

Она кивнула, улыбнувшись, и Лясота побрел за нею, желая и отчаянно боясь коснуться ее руки. А надо ли это теперь? И почему она все время улыбается? Она что, не знает, что от улыбки у нее на щеках появляются ямочки, от которых можно сойти с ума?

Когда они вошли в столовую, там заканчивались приготовления к ужину. Суетилась нянька, хлопоча сама в отсутствие лакеев.