Восточный квест - Анатолий Матвиенко Страница 64

Название жемчужины Адриатического моря стало нарицательным еще в XIX веке, когда часть мостовых старого города ушла под воду. Венециями начали обзывать города, где лодки использовались как городской транспорт. Северная, Китайская, Голландская Венеции.

Однако лодки на мокрых улицах тут появились раньше на целое тысячелетие. Настоящая, адриатическая Венеция выросла из поселения на многочисленных островах. Естественно, весь внутригородской трафик стал лодочным. Кончились острова — дома стали строить на сваях. Лишь в позднем средневековье городские кварталы перекинулись на материк.

Когда стальной форштевень «Энолы» рассек последние волны и бросил якорь напротив прямоугольника дворца Дожей, республика переживала не лучшие времена. Тому было масса примет и масса причин.

Приметы бросились в глаза Мохаммеду, когда он вылез из шлюпки и взошел по лестнице дворца. Вроде немеркнущее великолепие, но там трещинка, здесь щербинка, как на лице еще роскошной женщины бальзаковского возраста, медленно и неуклонно сползающей к закату.

Причины лежали на поверхности. Торговый путь вокруг мыса Доброй Надежды создал мощную конкуренцию старому маршруту в Европу через Суэцкий перешеек, о котором рассуждали Голдберг и Вильгельм III Оранский. Причем две лишних перегрузки с корабля на копыта и снова на корабль — полбеды. Морской флот, уже не столь могучий, как сто-двести лет назад, не мог защитить торговцев от османов. Венеция, как стареющая красотка, жила воспоминаниями о блестящем прошлом и, как могла, боролась с неизбежным грядущим.

Кроме перманентного врага в лице султана, адриатическое государство страдало и от другой итальянской республики — Генуэзской. Пригласив генуэзцев в совместный рейд по портам Туниса и Ливии, французы разорвали католическую солидарность аппенинских правителей, не приемлющих теократию Единого Бога. Генуя обменялась послами с Парижем и по просьбе французов оказала помощь Испании в подавлении мятежа на Сардинии. Пришло время контактов Франции и Венеции.

Действующий венецианский дож Доменико II Контарини формально считался демократически избранным главой республики. На самом деле демократии и народовластия при его избрании было не больше, чем при провозглашении Петра Петренко президентом Франции. Оба получили власть вследствие договоренности очень узкой группы людей. Только у Петренко она оставалась номинальной, и в любой момент Госсовет республики мог объявить нового адепта Единого Бога, достойного главного портфеля. Власть дожа была пожизненной и очень существенной.

Сто четвертый дож Венеции был очень стар. Ему исполнилось восемьдесят пять лет. Когда-то задорные усики поседели и обвисли, глаза слезились и плохо видели. Полагающийся по протоколу остроконечный головной убор сидел на нем, как ночной колпак. Все важнейшие встречи, переговоры и обсуждения старый правитель проводил только в присутствии Малого совета из венецианских аристократов, которым всецело доверял.

— Мы получили письмо его превосходительства президента Франции и рады обрести в вашем лице союзника в борьбе с османской угрозой. — Переводчик повторял речь советника по-французски, хотя комм Мохаммеда переводил гораздо быстрее.

— Великий визирь приказал казнить французских граждан. Это законный повод к войне, но мы считаем, что давление на Порту должно быть международным. Кроме того, ближайшая база западноевропейской коалиции на Корсике. У берегов Балкан мы рассчитываем на добычу. Я прошу вашего согласия на доставку трофеев в вашу страну и приглашаю венецианские компании к участию в рейде.

Советники переглянулись. Обычно именно купцы Венеции оказывались в положении ограбленных, участие на стороне нападающих — нечто необычное.

— Боевые качества наших кораблей проверены в многочисленных схватках с османами. Общая численность турецких судов, захваченных в плен либо уничтоженных в море и на стоянке, превысила четыре сотни. Откровенно говоря, потопленные мы бросили считать. Поэтому не рассчитываю на огневую и абордажную поддержку вашего флота. Нуждаюсь в призовых командах и услугах по реализации трофеев.

— Где вы планируете нападать? — проскрипел дож.

— Все побережье Балкан, Крит, Кипр, юг Анатолии. Зависит от судов поддержки. Добычи ожидаю больше, чем сможем увезти.

Заручившись поддержкой дожа и его Малого совета, Мохаммед встретился с главами торговых фирм. В порту оказалось всего три крупных торговых судна, годных к операции.

— Ничего страшного, — успокоил их адмирал. — Позаботьтесь о призовых командах, суда появятся. Прибыль пятьдесят на пятьдесят. Единственно, у меня эксклюзивное право на всех европейских рабов — они отрабатывают два года на железных дорогах и получают свободу. Обеспечьте «Энолу» углем — гонять на Сардинию далеко. Сейчас в трюмах двойной запас боеприпасов, угля мало. Еще пожелания? Нет, тогда отлично, готовимся к выходу.

Пароход в сопровождении трех парусников выдвинулся к турецким берегам. Вокруг подошвы итальянского сапога туда же шел «Миссури», ведя в кильватере три французских барка и одну парусно-паровую баркентину. Для Блистательной Порты начинался новый черный день.