Волк. Рождение - Виктория Гетто Страница 64

…Грохочут барабаны. Двигаются колонны закованных в броню воинов. Колышутся знамёна, ржут лошади, скрипят повозки. Графство Парда выступило. Я посылаю Вороного вперёд, и он выносит меня на холм, с которого я обозреваю грозную и жутковатую картину. Никто, а самое главное, я сам, не ожидал, что Тумиан решит лишь обороняться, сделав ставку на то, что Парда израсходует свои силы штурмом замков, и когда войска будут истощены бесплодными штурмами, деморализованы, он соберёт все силы в кулак и растопчет остатки наших воинов своими рыцарями и ополчением. И это бы сработало, особенно, учитывая тот фактор, что ему было послано моё послание, где объявлялось, куда я иду. Но маркиз не мог даже представить, предположить, кто в реальности окажется его врагом. И сейчас мы занимали позиции возле его главного замка, Тумиан. Высокие стены почти в двенадцать метров высотой, толщиной больше метра. Глубокий ров, заполненный водой, почти тысяча ополченцев с окрестных земель, наёмники, рыцари. Да, маркиз хорошо подготовился к нашему приходу. Но вот только он никак не мог ожидать прихода совершенно другой, не похожей ни на что привычное и знакомое, армии… Первым делом мы подготовили и оборудовали лагерь. Был насыпан мощный вал, обнесённый поверху частоколом, поставлены вышки на углах и в центре, выкопан ров. Это обезопасило, пусть и не до конца, но в значительной степени, наших воинов от внезапных вылазок. Затем солдаты выстроили форты. Точнее – редуты, высокие земляные срубы, засыпанные землёй, на которых за прочными деревянными щитами поставили требучеты. Одновременно ночами люди копали ямы-ловушки, раскидывали на опасных направлениях шипастые яблоки, призванные не дать атаковать коннице. И вот, спустя неделю, мы были готовы начать штурм. Первый штурм самого большого и сильного замка маркизата. Остальные сдадутся сразу. Перед его началом я распорядился удвоить все посты, менять часовых через половину положенного времени. Мера предосторожности себя оправдывает: не открывая ворот, со стен по верёвкам спускаются смельчаки, чтобы навсегда исчезнуть в ночном мраке. А утром их тела первыми летят обратно. Вместо камней. Болтая в воздухе переломанными конечностями перелетают через стены, и мне, почему-то, кажется, что я слышу, как они с сочным мокрым шлепком падают на землю. Но это точно кажется – за четыреста метров, да ещё в окружении галдящей толпы, чей неумолчный рокот прерывается периодическим сухим стуком рычагов метательных машин… А потом добавляется вес на другой конец рычага, в пращу кладётся булыжник, и… С треском, с искрами и летящими осколками первый из снарядов врезается в каменную кладку… Все машины бьют в одно место. В выбранную точку. Днём и ночью. Темп стрельбы довольно высок, и иногда приходится охлаждать сочленения или добавлять туда масла. Впрочем, стрелки очень опытны, и знают, что и как делать лучше меня. Главное, что сухие удары и треск камней не прекращается ни днём, ни ночью. Камни бьют, бьют и бьют, выкрашивая кладку… Насколько хватит нервов у маркиза? Первый день штурма проходит спокойно. Войска сидят на травке, поодаль от редутов, на которых надрывается прислуга требучетов. Солдаты комментируют происходящее. Лениво. Спокойно. Внезапно всё взрывается радостным рёвом – один из булыжников сносит кусок зубца. Удачный выстрел! Мои военачальники за спиной тоже радуются, а я мрачнею – целый день стрельбы, а толку чуть. Ну, что же… Подзываю старшего над камнемётами:

– Доро, распечатать огненные заряды. Как только начнёт темнеть – приступайте.

Командир кивает, уходит вниз, покидая площадку, с которой мы обозреваем штурм. Вот теперь начнётся настоящее веселье… И верно. Спустя тридцать минут из лагеря появляются тяжело гружёные возы. С них снимают увесистые бочки, начинают поднимать к машинам. Люди трудятся изо всех сил. И вот вырастают аккуратные штабеля снарядов. Внутри – напалм. Самодельный, разумеется. Выгнанная из сланца нефть, смешанная с серой, дёгтем, спиртом и скипидаром. Поджигается посредством фитиля, приделанного к дереву, и вспыхивает от малейшей искры. Потому возы всегда следуют позади всей армии, а возничие получают дополнительную плату за риск… Звучит протяжно рог, и требучеты останавливаются. Из замка доносится ликующий крик, а я усмехаюсь – это была разминка. Ну а сейчас начнётся настоящая война… Первую бочку с напалмом закатывают в пращу рычага, сапёры торопливо навешивают на противовес дополнительные пластины груза. Вспыхивает факел, крик старшего расчёта: