Провидение зла - Сергей Малицкий Страница 64

Утром Игниса и в самом деле сменил стражник, но принц не ушел далеко. Принял у сменщика котелок наваристой каши, кусок лепешки, отошел к колодцу, присел на колоду и стал есть. Смотрел, как король и Малум отправляются в замок, чтобы приготовиться к переселению в более достойные покои. Оборачивался на поднимающееся над горами Балтуту солнце. Жмурился. Рядом присел и Алиус.

– Королева отзывалась о тебе с уважением, – сказал ему Игнис.

– Я мог бы отозваться о ней в еще более восхищенных тонах, – ответил Алиус. – Сочетание ее достоинств с мудростью – великая редкость.

– Однажды мудрость ей изменила, – заметил Игнис. – Она надела на себя мужское платье, взяла ярлык отца и отправилась на фехтовальный турнир в Ардуус.

– Я слышал эту историю, – кивнул Алиус. – В тот самый год, когда она и произошла. Правда, сам тогда и не помышлял, что буду сидеть рядом с настоящим принцем. Я был нищим тиморским мальчишкой. Не думаю, что мудрость изменила твоей матери даже тогда. Мудрость без искры безумия – как море без волн. Во всяком случае, результат ее безумия более чем впечатляющ. Что ты, что твоя сестра.

– У королевы пять детей, – отрезал Игнис.

– Несомненно! – вдруг поднялся на ноги Алиус.

Игнис в недоумении оглянулся. В отдалении тонула в утреннем тумане река, стены фидентского замка на солнце казались розовыми. Лаяли собаки на околице атерского села. Никого лишнего. Трактирщик выкатывал из подполья бочку вина. Одна его служанка кормила гусей. Другая несла в дом ведра с водой. Третья мелькнула в дверях с подносом, заставленным бутылями и блюдами. Близилось время ужина. Мальчишка-служка пробежал с выпученными глазами во двор. Два десятка стражников маялись тут же. На скамье у входа качали ногами Нукс, Нигелла, Лаус. Ничего необычного, и все-таки что-то тревожное.

– Было две служанки, – выдернул из ножен странный серый меч Алиус. – Мальчишка убежал. Третья служанка с подносом.

Последние слова Алиус уже кричал на бегу. Игнис побежал за ним. Зашевелились недоуменные стражники. Но на втором этаже трактира уже раздавался шум, крики, затем разлетелось стеклянными брызгами окно и вместе с ними на землю вылетело тело служанки. В руке у нее был тонкий и узкий меч с черным клинком. Из рассеченного горла и обрубка левой руки хлестала кровь. Игнис бросился наверх. В коридоре лежали два убитых стражника, рядом на скамье напротив выбитого окна сидела королева. Один рукав ее платья держался на нескольких нитях, в руке ее был кинжал, с которого каплями стекала кровь. На полу стоял поднос с явствами. Тут же лежала отрубленная рука со стиснутым в ней ножом.

– Никому не подниматься! – крикнула королева, услышав топот на лестнице. – Вентер! Охранять все выходы!

Внизу наступила тишина.

– Ты как? – спросил с замиранием сердца Игнис.

– В порядке. – Фискелла посмотрела на рукав, оторвала его, вытерла им лезвие кинжала. – Даже не ранена. Но упустила. Упустила мерзавку. Взяла лишь на выходе.

– С кинжалом против меча? – поразился он.

Она посмотрела в глаза сыну:

– Поверь мне, я не хотела его смерти. Она проскользнула через все насторожи. Если бы я хотела его смерти, я бы дала ей уйти! Ты понимаешь?

– Да, конечно. – Игнис толкнул дверь в комнату. Ассулум лежал в луже крови.

– Вот, – она толкнула ногой отрубленную руку. – Видишь перстень на пальце. Он мерцает. Сними его.

Игнис присел, с трудом разжал тонкие пальцы, отложил в сторону узкий нож с черным лезвием и черной рукоятью, снял с безымянного пальца перстень из черненного серебра с черным камнем. В его глубине как будто дрожало пламя.

– Спрячь, – устало сказала Фискелла. – Это магия против тебя. Против тебя и Камы. Подсказка. Если научишься без амулетов, без наговоров прятать себя так, чтобы этот перстень даже на твоем пальце молчал, значит, будешь жить. Я поставила в комнату Ассалума лампу с наговором, она обманула убийцу. Но не всегда так будет.

– Фискелла! – послышался на лестнице тревожный голос короля. – Что с тобой?

– Ничего, – крикнула она в ответ. – Иди сюда… Один.

Король медленно поднялся по лестнице. Игнис смотрел на встревоженное лицо своего отца и думал о том, что очень нелегко быть королем маленького королевства, да еще если жена у тебя такая, как Фискелла. Хотя разве у него были причины не гордиться собственным отцом?

– Я не уберегла мальчишку, – прошептала Фискелла.

Король наклонился к королеве, на мгновение прижался к ее лицу щекой, потом выпрямился, обнял Игниса, замер и тут же отстранил сына, повысил голос:

– Малум! Ты не повезешь тело принцессы. Бери десять стражников вместе с Вентером! Скачи в Ос. Пусть встречают нас! Мы сожжем тела здесь. Вместе с телами стражников. Повезем пепел…

Внизу раздался шум, кто-то вскрикнул, заревели Лаус и Нигелла.

– Долиум! Поднимайся! Кто там еще? Нужно прибрать тела…

Фискела закрыла глаза. Король посмотрел на сына:

– Иди. Ты останешься здесь с Алиусом. Будешь ждать сестру. Ждешь шесть дней. На седьмой идешь в Ос через Гремячий мост. В любом случае никто не должен знать, что ты и она живы. Пока никто не должен знать. Иди.

Игнис стиснул в кулаке перстень, медленно пошел вниз. Навстречу ему пронесся побагровевший Долиум, Вентер, стражники. Внизу рыдали Нигелла и Лаус. Тер глаза Нукс. Игнису хотелось обнять всех троих, но он прошел мимо. У трактира седлали лошадей стражники.

– Прочь с дороги, – зло выругался Малум, отстранив Игниса, и зашел внутрь трактира.

Алиус сидел возле трупа и рассматривал черный меч.

– Почему черный? – спросил Игнис.

– Чтобы не блестел, – с горечью ответил угодник. – Впрочем, это не правило. А ведь я ее проглядел. Мог бы заметить и раньше.

– Кого ее? – спросил Игнис.

Женщине, которую он принял за юную девушку, судя по спокойному и как будто слегка удивленному лицу, было не меньше сорока лет. Даже в фидентских одеждах простушки было видно, что тело ее никак не слабее тела самого крепкого стражника.

– Вот. – Алиус сдвинул концом клинка рукав платья. Выше обрубка был вытатуирован квадрат с крестом, соединяющим центры его сторон.

– Квадрат – символ единства четырех храмов, которые грызутся при каждом удобном случае, – объяснил Алиус. – Точка в центре – Храм Единого. Его, конечно, нет, обычно это крохотная часовня, но, по уверениям храмовников, единство четырех храмов и рождает Храм Единого. Если линии внутри квадрата идут из его углов, то это знак святой инквизиции. Его не ставят уже давно, хотя инквизиция еще есть. Но не в атерских королевствах. А этот знак другой. Здесь линии выходят из центра сторон. Это знак Ордена Слуг Святого Пепла. Страшный знак. Не смотри на то, что он вытатуирован на руке женщины. Самая опасная змея самая маленькая. Тебя хотят убить, парень.