Бой вечен - Александр Афанасьев Страница 64

Ротмистр весь побелел, как при сердечном приступе, из горла его исторгся такой рев, какого я никогда не слышал от живого существа, это был то ли вой, то ли рев, то ли крик о помощи. Я бросился к нему, понимая, что поздно, что дело сделано, ловушка захлопнулась, и возврата нет. Было уже поздно – ротмистр выгнулся на стуле, как будто его ударило током, я захватил его голову, за спиной лязгнул засов, в камеру ворвались сразу несколько человек, кто-то попытался оторвать от умирающего ротмистра меня. Я хотел крикнуть, чтобы держали голову – но кто-то профессионально просунул мне дубинку под подбородок, надавил – и у меня перехватило дыхание. Обе руки были заняты – и ничего сделать я больше не мог. Когда на меня навалилась тьма – ротмистр был еще жив…

– Зачем вы его убили?

Генерал Бельфор стоял передо мной – прямой, как палка, крепкий, как горы, и ни в его позе, ни в его голосе, ни в его взгляде не было ни капли сочувствия или понимания. Стойкий оловянный солдатик, намеренный довести дело до конца.

– Я его не убивал… – устало сказал я.

– Не лгите! Вы его убили! Он что-то хотел сказать, и вы его убили! Вы его задушили, мать вашу!

– Зачем… Я мог убить его там, на улицах Касбы. И никто бы не узнал об этом. Зачем мне это?

– Вы бросились на него и стали душить! Вы в своем уме?! Может, у вас боевая психотравма, я слышал, что вы были сильно контужены?

– Он попытался покончить с собой.

– Покончить с собой? Я похож на идиота, месье Александр? Человек, прикованный к допросному креслу, фактически – связанный по рукам и ногам, пытался покончить с собой?!

– Вы не хуже меня знаете исламистов, генерал. Для них смерть – это путь к Аллаху. Можно мне воды?

– Вы не получите никакой воды и вообще не выйдете на свободу до тех пор, пока не ответите на вопросы.

– Дело ваше… Если вы намереваетесь пытать подданного Российского Императора – дело ваше. Смотрите, не перестарайтесь.

Генерал не успел ничего ответить – в дверь постучали.

– Сидите здесь. И попытайтесь выдумать такое объяснение своему поведению, которому бы я поверил.

Генерал Бельфор вышел в коридор, горело только аварийное освещение, там стоял врач и еще один офицер.

– Что скажете, мсье Дюкло?

– Интересный случай… – сказал Дюкло, по привычке протирая руки пропитанным дезинфицирующим раствором носовым платком [92]. – Я бы хотел взять тело на кафедру и поработать с ним, вы не возражаете?

– Возражаю. По крайней мере, пока. Но можете работать здесь, здесь тоже есть морг. Что скажете?

– Очень интересный случай, мсье генерал. Ему сломали шею, но клиническая картина не сходится. На шее я не обнаружил следов.

– То есть? – не понял генерал.

– Когда вы ломаете шею человеку, вы должны использовать либо собственные руки, либо веревку, либо что-то в этом роде. Нужно приложить усилие, значительное усилие – на коже, на тканях должны остаться следы и кровоподтеки. От всего остаются следы. Так вот – в данном случае – никаких следов нет, даже малейших.

– Он мог применить какой-то захват.

– Следы все равно бы остались, только в других местах. Я осмотрел все – следов нет. Кроме тех, которые оставили вы.

– А вы не могли перепутать?

Врач оскорбленно покачал головой.

– Хорошо, хорошо… – примирительно поднял руку генерал. – Так каково же ваше заключение, мсье Дюкло?

– Случай интересный, я не могу дать заключение сразу, нужны дополнительные исследования. Но я бы сказал – предварительно, мсье генерал, только предварительно – что он сам себе сломал шею.

– Вы понимаете, что говорите, мсье Дюкло?

– Понимаю, мсье генерал. И еще…

– Да?

– Кажется, вы перестарались. Я имею в виду при пытках. У этого человека кровяное давление поднялось настолько, что в глазах полопались все капилляры, они полны крови. Я, конечно, не буду этого упоминать, но…

– Этот человек после последнего сеанса был жив и разговаривал минут пять.

Врач усмехнулся.

– Зачем вы это, мсье генерал? Я знаю правила. Этот человек после того, что вы с ним сделали, не мог ни с кем разговаривать. От кровотечений он ослеп, я уверен, что при вскрытии мы обнаружим сердечный приступ или кровоизлияние в мозг, или то и другое разом. Я же предупреждал ваших палачей о том, что перед допросом надо хоть давление у человека померить. Иначе он может умереть и ничего вам не скажет.

– Хорошо, идите…

Оставшись один, генерал Венсан Бельфор, известный как «Молот Ислама», в кровь разбил о стену кулак.