Преторианец - Валерий Большаков Страница 64

– Не уверен, – ухмыльнулся Мир-Арзал. – Но ты организуй ей свидание, а я организую им встречу с папочкой!

Помычав от восторга, Адэлла захлопала в ладоши.

Римские улицы по вечерам не тонули в темноте, у входа в каждый дом горела светильня, а вдоль центральных улиц мерцали бронзовые фонари. Римлянам не спалось, они шлялись компаниями и поодиночке, пуская впереди себя рабов с коптящими факелами – освещать дорогу, а то можно было и в яму загреметь, и в навозе изгваздаться.

Многие уже отправлялись на боковую, но хорошо спалось одним богатым, за высокими заборами, в глубине парков и садов, – они не слышали безумолчного грохота телег, всю ночь подвозивших дрова и мраморные блоки, кожаные мешки с пуццоланой, заменявшей римским бетонщикам цемент, амфоры с вином и зерном, тюки с шерстью, мясные туши, завернутые в грубую ткань, корзины с овощами…

Гремели повозки, цокали по каменным плитам копыта лошадей, орали возницы… А с восходом солнца бедняку пора была вставать – голова чугунная, в глаза хоть спички вставляй.

Дом Гая Аллея Нигидия Мая Джуманиязов сыскал без труда. Остановившись возле арки входа, он сказал:

– Действуй, Адэлла! Сегодня мы отменно повеселимся!

3

Лобанов помылся перед сном, почистил зубы и уже набрал воздуху в грудь, чтобы задуть свечу, когда услышал робкий стук в дверь.

– Кого это несет? – заворчал Эдик, поднимаясь.

– Я открою, – сказал Сергей.

Прихватив меч, он шагнул в коридор и подошел к двери.

– Кто там?

– Мне нужен Сергий Роксолан! – ответил высокий женский голос.

Сергей очень удивился и отпер дверь. В коридор проскользнула молодая женщина в простой тунике, одной рукой она придерживала паллу, накинутую на плечи.

– Меня послали к тебе, – сказала она заговорщицким тоном, – и передали вот это…

Лобанов принял две сложенные дощечки, ногтем содрал восковую печать и разложил письмо. Первые же слова резко подняли ему давление. Сердце бухнуло, подливая крови к щекам, и затарахтело, как моторчик. «Томлюсь, надеюсь, зову, мечтаю!» Господи, сбылось! «Моя Авидия!» – сладко заныли все жилочки Сергеева организма.

– Пошли! – сказал он решительно.

– Ага!

– Ты куда? – догнал Сергея удивленный голос Эдика.

– Я скоро!

Лобанов бережно положил на столик письмо Авидии опоясался мечом и торопливо переобулся.

– Меня не ждите! – бросил он на ходу, предвкушая ночь любви…

Луна высветила улицы, но и набросила непроглядные тени, каждую ямку превращая в бездонный провал. Неумолчно гремели цикады.

– Сюда! – сказала Адэлла, сворачивая в переулок между домусом Нигринов и каким-то храмом.

– Тут вход в подвалы, – сказала Адэлла. – Сюда с виллы привозят вино и масло… Ну и проводят кое-кого тайком…

Женщина хихикнула. Сергей натужно улыбнулся. Честно говоря, ему было страшно. Бот что ему делать, если его поймают? Ведь убить Гая Авидия Нигрина он не в состоянии, даже побить консуляра – как? Обида, причиненная отцу, рикошетом ударит по дочери! И бумерангом вернется к нему…

Адэлла на цыпочках прошла в атриум и провела Сергея за собой. По всему атриуму были расставлены светильники с восемью и двенадцатью огнями. Лампы были сделаны из алебастра и прикрыты александрийским стеклом или прозрачными индийскими тканями, красными, голубыми, желтыми, – весь атриум переливался разноцветными сполохами.

– Вот кубикула домны… – прошептала она.

Дверь в кубикулу была приоткрыта. Адэлла приникла к щелочке, потом смелее заглянула внутрь.

– Домны пока нет, – сообщила она, – заходи и подожди ее, она скоро придет!

Сергей кивнул. С трепетом он перешагнул порог будуара, втянул ноздрями тонкий запах ладана. Да, так пахли волосы Авидии!

Сверху, надо полагать, со второго этажа, донесся звук размеренных шагов. В окно, открытое в парк, долетели слова:

– …Будет лучше всего, если мы прирежем Адриана на Капитолии, в момент жертвоприношения…

Сергей обратился в слух, даже о прелестях Авидии Нигрины подзабыв.

– Правильно! – сказал Гай Авидии Нигрин – его голос был еще памятен Лобанову. – И тут же выдадим толпе убийцу мнимого, пусть потерзают, как собака хозяйские сокки! [101]

Несколько человек хохотнули.

– Что за император такой, – проворчал неизвестный, – целый год не показываться в Риме! Правду ты говорил, Цельс! Адриан проторчал в Мезии до самых холодов, а зимовал в Никомедии! А по теплу опять вернулся туда же – с сарматами мириться!

– Ну, Авл, зато сколько мы успели!

– Это верно… Лузий, как успехи?

– С фрументариями? [102]Никак. Пару раз я заезжал в лагерь, купил кое-кого, посулил еще больше… Плохо то, что фрументарии близки к Аттиану, а тому сам Адриан кинжал префекта вручил…

– Хуже! Ацилий Аттиан был опекуном Адриана! Понимаете или нет?

– Тем более…

– А батавы?

– Полный успех! Эти германские свиньи служат тому, кто сует больше!

– Ты уже платил им, Квиет?

– Нет еще.

– И правильно… А то растратят до поры и опять плати! Г-гвардия…

– Да что батавы! Преторианцы – вот где заноза!

– Ничего… Бросим на них моих арабов! Раххаль привел с собой две алы мечей! Его молодцы выкосят преторию, как острый серп колосья!

– Квиет, а твои где?

– Пять сотен нумидийцев уже на Сицилии, а мои мавры просачиваются мелкими отрядами из Испании в Аквитанию.

– Отлично! Пальма?

– В сенате разброд и шатание, но Катилий Север и Гай Уммидий – с нами.

– Отлично… Мои люди передали весточку из Мезии – Адриан тронется в путь к концу июня. Следовательно, прибудет в Брундизий где-то к июльским календам…

– Да раньше!

– Может, там его и кокнуть? В Брундизий? Или по дороге…

– Нет-нет! Адриан должен быть убит в Риме! Понимаете или нет?!

– Скорей бы…

Наверху задвигались, загремели, передвигая кресла. «Заговор! – толкнуло Сергея. – Переворот затеяли! Вот это я попал…»

– Кто здесь?! – испуганно вскрикнула Авидия Нигрина.