Помазанник из будущего. «Железом и кровью» - Михаил Ланцов Страница 64

– Альбрехт прав. Как вы собираетесь смять оборону датчан?

– Друзья, давайте это станет для вас сюрпризом. Как говорится, видящий да увидит.

– Подкуп? Как с Венгрией?

– Венгрию я не подкупал.

– В самом деле?

– Именно так. Я с ними договорился. Вы думаете, сто пятьдесят тысяч венгерского ополчения меня пропустили без единого выстрела из-за денег? Очень зря. Я убежден, что в венгерских частях много идейных солдат, которых просто так не сломить и уж тем более – не купить.

– Что же вы им предположили? – Альбрехт фон Роон посмотрел на цесаревича очень хитрым и заинтересованным взглядом.

– То, что они хотели больше всего, – свободу. Я просто создал условия, в которых венгры смогут сформировать, вооружить и подготовить армию, чтобы потом объявить о независимости своей страны. Как раз те самые сто пятьдесят тысяч бойцов. А учитывая тот факт, что я их еще и вооружал, они встречали мои войска как армию освободителей. У меня осталась масса фотографий, где видно, что жители рады моему приходу. Их лица счастливы. Они дарят солдатам цветы. Они снабжают армию едой. Они знают, что я несу им независимость взамен на дружбу, а потому стараются от чистого сердца. Хм… по крайней мере до тех пор, пока не обретут то, что им нужно. – Александр улыбнулся.

– А потом? – Хельмут фон Мольтке потер подбородок.

– А потом они станут неблагодарными свиньями, которые поставят перед собой новые цели и будут искать способы их достижения. Если для этого им будет нужна Россия, то они продолжат целоваться в десны, если нет – то наши отношения резко охладятся. Как говорят в Северной Америке, «it’s only business».

– Просто натура человека, – Мольтке со скучным видом констатировал этот прискорбный факт.

– Не без этого. Впрочем, мы отвлеклись. Господа! После прорыва линии обороны датчан мне потребуется ваша помощь. Я сразу двину корпус в направление Тинглева. За мной в прорыв нужно будет ввести части прусской армии, дабы полноценно окружить наших противников. Мы должны их полностью разбить и разоружить, чтобы во время следующей войны они уже не помышляли о попытке ударить в спину. – Мольтке, Роон и Бисмарк понимающе покивали. – Сколько вы сможете войск ввести в прорыв?

– Сюда уже идет два корпуса ландвера, суммарно тысяч тридцать бойцов. Плюс у нас в наличии Прусский корпус, который прекрасно зарекомендовал себя в Северной Силезии, но он сильно потрепан, и там всего двенадцать тысяч строевых. Эти части смогут войти в прорыв в течение ближайших трех дней.

– Больше войск нет?

– К сожалению, Бранденбургская армия совершенно расстроилась после столь долгого маршброска и не способна в кратчайшие сроки прибыть сюда. Еще сто пятьдесят тысяч ландвера мы перевели в Рейнскую область и Вестфалию, так как опасаемся оккупации их Францией. Остальные части у нас задействованы в Австрии, так как Людвига кто-то должен сопровождать.

– Не густо. По данным вашей разведки, какими силами обладают датчане?

– На начало войны у них в армии числилось сорок тысяч двести семнадцать человек. После они смогли поставить под ружье еще около двадцати тысяч. Севернее Эллунда у датчан около семи тысяч солдат и порядка сорока орудий.

– Отменно. Я думаю так. Сразу за мной должен войти Прусский корпус и занять Тинглев, который мои войска просто обогнут, дабы не отвлекаться. – В этот момент Саша выразительно посмотрел на Бисмарка, и тот кивнул, поняв, что дальше ему придется уже самому крутиться, предоставив цесаревичу вагоны и локомотивы для скорейшего воссоединения с Родиной. – После занятия этого города и закрепления там вводите два корпуса ландвера дальше на северо-запад – в направлении на Рибе. И сразу же начинайте готовиться к обороне. Одновременно с этим на остальных участках фронта необходимо максимально связать части датской армии боем. Но это уже не моя забота, как вы это сделаете. Главное заключается в том, чтобы они не могли легко отступить.

– Понимаете, Александр, все сказанное вами, конечно, хорошо, только мы не верим в то, что вы сможете столь малыми силами прорвать оборону датчан. В Северной Силезии мы буквально месяц назад достаточно легко держали оборону при значительно большем численном превосходстве противника. – Мольтке скептически посмотрел на цесаревича.

– Хельмут, давайте не будем пререкаться. Вы сделаете свою часть работы, я свою. Я же не учу вас бриться или чесать за ухом? – Саша сделал паузу, смотря на то, как лицо фон Мольтке вытягивается и бледнеет от злобы. Впрочем, не давая развиться скандалу, Саша продолжил: – Когда Прусский корпус сможет войти в прорыв?

– Им нужно отдохнуть, они сильно расстроены после затяжных боев и маршей.

– Поэтому я и спрашиваю число, когда ВЫ сможете быть готовы.

– 21 августа вас устроит? – сквозь зубы процедил Хельмут.

– Вполне. 21 августа, утром, Прусский корпус должен быть готов выступать сразу за мной. – Мольтке хотел что-то возразить, но Александр перебил его и давящим тоном сказал: – На этом и условимся. – После чего развернул лошадь и поехал в расположение своих войск, которые уже второй день отдыхали после переброски их по железным дорогам из-под Вены. Предстояло подготовиться к серьезному наступлению.

Когда Саша удалился достаточно далеко, Хельмут не выдержал и грязно выругался, сетуя на то, что этот «щенок ему приказывать вздумал». На что Бисмарк только посмеивался в усы.

– Чего ты смеешься?!

– Понимаешь, дорогой друг, Александр – очень необычный человек. Почему я молчал весь разговор? Вот. Не понимаешь. А ведь дело в том, что я полностью уверен – он отлично осведомлен о том, как мы тут с тобой два года назад топтались. И абсолютно убежден в том, что у него есть какой-то козырь в рукаве. За время работы с ним я уже привык к этому. Не переживай. Он грубоват и достаточно нагл. Но он всегда выигрывает. Всегда. – Бисмарк выдержал паузу, подчеркивая это слово. – Перед тем как принять его предложение и заключить союз на эту кампанию, я очень тщательно изучил его жизненный путь. Лет в десять он ударился головой о косяк и изменился невероятно. Он один смог для России за неполные двенадцать лет сделать больше, чем мы все вместе за всю жизнь для Германии. Александр уникальный человек с совершенно отвратительным характером. Меня называют Железным канцлером, но я по сравнению с ним – сливочное масло в жаркий день. Не злись на него. Это бессмысленно. Он все равно разобьет датчан – с нами или без нас.

– Ты что-то знаешь? – фон Мольтке подозрительно прищурился.

– Я знаю его, и этого, дорогой мой Хельмут, вполне достаточно. Если бы не чертовы англичане, которые ударили по Санкт-Петербургу, то эта война прошла бы как по нотам. Его нотам. Он рассказал мне ее сценарий еще прошлым летом. Да-да. Александр просчитал все основные ходы и, ударив в нужном месте, в нужное время разрушил могучую империю так легко и непринужденно, как разрушают карточные домики. За время войны его армия не совершила ни единого выстрела, не потеряла ни одного солдата. Да, конечно, есть заболевшие бойцы, но это не в счет. Однако ее роль в войне колоссальна. Если бы не Александр, то мы до сих пор так и топтались бы в Силезии, ожидая, пока итальянцы разобьют Южную армию австрийцев, усиленную баварцами. Боюсь, что мы ожидали бы этого больше года, имея все шансы не дождаться вообще. И неизвестно, чем бы вообще кончилась эта авантюра. Александр мне еще в июне писал, что Джузеппе слишком самовлюблен и глуп, чтобы высадиться в Хорватии сразу силами нескольких отборных полков. Он считает, что этот «истеричный сброд» – итальянцы – сможет, как некогда римляне, сокрушить своих врагов. Как мы увидели – это не так. А если бы Джузеппе поступил по совету Саши, то вышло бы все сильно интереснее. Южная армия не смогла бы полноценно прикрывать два направления за счет необходимости в активном маневрировании. Ведь она состояла практически полностью из ополчения, а как оно ведет себя на марше, ты хорошо видел по Брандебургской армии. Австрийцам совершенно точно понадобилось бы отступать восточнее – под Линц. Что, в свою очередь, позволило бы итальянцам воспользоваться численным преимуществом своих необученных, но горячих солдат. И уже к августу, с боями, они подошли бы к Вене. Их наступление, в свою очередь, привело бы к отступлению Богемской армии, ее разделению и… – Бисмарк улыбнулся. – В общем, мы бы и без Александра разбили Австрию. Однако Гарибальди… горячий, смелый и решительный боец. Только вот со стратегией он не в ладах. Понимаешь, Хельмут, Саша очень необычный молодой человек. Не злись на него, просто попробуй понаблюдать. Уверяю, он тебе понравится. Я ведь тоже от его наглости поначалу плевался. Вспомни тот эпизод перед датской войной, о котором я тебе рассказывал. Потом, спустя время, я понял все. Не злись, Хельмут, не злись. Такие люди, как он, всегда сложны в общении.