От сессии до сессии - Вероника Горбачева Страница 64

Подумать только, целую вечность я не могла их обнять! То скитанья по разным мирам, то исследования фамильных замков, то новый учебный год в новой гимназии, то эксперименты в папиной лаборатории… Жизнь у нас в последнее время, конечно, интересна и удивительна, но вот то, что иногда некогда посидеть вместе, обнявшись — нехорошо. Надо срочно исправляться.

— Погодите, не всё сразу, лапы мои. Давайте сразу обозначу главное: тут сейчас творится мой личный сон, и мы с вами можем растянуть его на сколько хотим. Всё время — наше, успеем поговорить обо всём. Но сначала сюрприз! Зря я, что ли, вытащила вас сюда в такую ночь?

Не сговариваясь, мы, все трое, запрокидываем головы и любуемся звёздами. К этому зрелищу, не затмеваемому светом фонарей, привыкнуть невозможно.

Крепко беру девочек за руки.

— Ну, что, полетаем?

***18.2

Пробуждение с улыбкой — лучшее начало дня. Как вариант хорош ещё утренний поцелуй, и непременно от любимого мужчины. А уж если и то, и другое по времени совпадают…

Любимый мужчина, мягко улыбаясь, касается губами уголка моего рта.

— Что ты опять натворила, выдумщица? Мало нам горных вершин на кухне и полного дома чокнутых мышей; что скоро по крышам Тардисбурга поскачут монстры из сновидений, и мне придётся объясняться с горожанами!

Я лишь блаженно щурюсь. Солнечный луч ненавязчиво заглядывает в левый глаз, греет щеку. Тело, ещё помнившее скольжение в воздушных потоках над Долиной, млеет от тепла одеяла и мужских объятий, от мягкости подушки, от окружающего меня уюта… Откуда-то доносится аромат кофе и булочек. Шуршит за окном лес. Рассыпается дробь дятла.

Живой удивительный мир, не менее дивный, чем тот, что я покинула, проснувшись.

— И там хорошо, и здесь, — мурлычу, довольная, как кошка. И вдруг меня накрывает понимание. Становятся ясны опасения Маги, замаскированные шутливым тоном. — Не волнуйся за девочек, милый. Если бы мир сновидений открылся им год назад, на Земле — тогда да, я и сама побоялась бы, что они зависнут в нём и не захотят возвращаться. Всё-таки жили мы там скучновато… Но, во-первых, я затащила их в свой собственный сон, где мне всё подконтрольно, а во-вторых, здесь, в Гайе, у девочек такой насыщенный реал, что вряд ли они его променяют на грёзы. Им теперь с каждым днём всё интереснее жить. Им даже учиться интересно, вот что удивительно!

Он вроде бы несколько обескуражен. Поводит рукой вокруг.

— Хочешь сказать, что всё это… всё, как мы живём… настолько притягивает?

— Ну да! Для вас это обыденность, а для них — полное лукошко чудес, причём бездонное. Подумай сам: здесь к их услугам бытовая магия, волшебные замки и магические существа, артефакты и волшебство! Вы среди этого родились, вам привычно, а вот иномиряне — те сразу попадают в сказку. Да вот тебе пример наоборот, если можно так сказать: тебе, уроженцу магического мира, чудом казались простые приборы и электроника из нашего. Тот же ноутбук, вспомни! И электричество, и мобильная связь… и полёты в космос…

Он хмыкает.

— Это верно. Ваша техномагия кажется чудом, хоть ты и не признаёшь её магией. Но всё же, Ива, не торопись пока обучать детей сно-хождениям. Забредут ещё куда не надо в своих фантазиях… Хватит с них пока обычных экскурсий.

Коварно воспользовавшись Магиной озабоченностью, рывком притягиваю его к себе.

— Обещаю. Но имей в виду, как раз у меня лично — очень много нереализованных фантазий. Взрослых! И я не собираюсь гоняться за ними по снам, когда под боком такой конкретный и вполне себе во плоти реальный муж. Вот ещё!

Прежде чем доказать свою реальность, особенно во плоти, он успевает фыркнуть:

— Согласен!

Хорошо день начинается. Хорошо ощущать себя любимой. И знать, что реальность эта — самая что ни на есть настоящая.

***18.3

Ох уж эта мне реальность! Как ни бывает она порой хороша, но всё же после некоторых особенно замечательных выпадений из неё возвращаться — вернее сказать, выныривать из постели — категорически неохота. А хочется млеть, нежиться и, по выражению одной моей знакомой, «ощущать себя немного тюленем». Существом мягким, нежным, к передвижению по суше неспособным в силу собственной лени.

Поэтому вместо того, чтобы встать и заняться делом, я исследую, упершись взглядом в потолок, природные узоры на морёных досках. В щелях проглядывает черепица. Ни малейшего намёка на утеплитель или хотя бы изолирующий слой; тем не менее, здесь тепло, уютно, и никаких сквозняков. Похоже, применён какой-то вид бытовой магии, только не изнутри дома, а снаружи. Надо потом выйти, приглядеться внимательнее, да порасспросить Тим-Тима.

Где он сейчас, кстати, этот прекраснейший кот?

К первому вопросу пристраиваются, как вагончики к паровозу, остальные, интересные и актуальные. Понятное дело, Тим-Тим рядом с любимым хозяином; но вот где, собственно, сам дядя Георг? В Эль Торресе, с обретёнными родственниками? И если там — то надолго ли? Как человек деятельный, вряд ли он долго усидит на одном месте, да и в планах у него, помнится, намечен грандиозный вояж по городам и замкам…

И где сейчас его драгоценный брат, мой дорогой, очень дорогой свёкор? Тоже рядом? Или гоняется за сбежавшей супругой и разносит по кирпичику Орден Незримого Ока? А что сама Мирабель? Не разочаровалась ли в обретённой свободе? В её-то возрасте начинать новую жизнь нелегко, особенно, если прежняя, устоявшаяся и стабильная, наверняка так и соблазняет вернуться! А как Николас и Элли отнеслись к поступку матери, а заодно и к моему участию? Впрочем, последнее известно далеко не всем, однако отследить путешествие донны по порталам возможно, как и попадание её в Тардисбург через наш с Магой дом…

…в котором, по выражению моего некроманта, ныне вовсю резвятся и куролесят «чокнутые мыши», нежно опекаемые домовым. Не сдержавшись, хихикаю.

— Ты о чём? — не открывая глаз, интересуется мой мужчина. Ему, как и мне, явно не хочется вставать.

— Да представила Дорогушу в компании здешних мышей. Интересно, чему они успеют друг друга научить? Хоть бы дом уцелел после их опытов!

— Этот же в порядке! — резонно замечает он. Привстав, тянется за рубашкой, оставленной на спинке стула. А я испуганно вздрагиваю, заметив на его спине несколько параллельных глубоких царапин, вроде бы почти затянувшихся.

— Что это, Мага? Ты поранился?

Вот чёрт. У меня даже голос дрожит. Потому что внезапно я понимаю, что услышу в ответ, и знание это огорошивает и угнетает.

Вздохнув, он накидывает рубашку и поворачивается ко мне.

— Ива, это бывает с… новообращёнными, если можно так назвать оборотней, совсем неопытных. И я не себя имею в виду. Тебе пока трудно сдерживать порывы своей медведицы; в моменты ярких эмоций её прорвавшиеся на волю инстинкты могут привести к частичной трансформации. В общем… это следы от когтей. Твоих.