Дурман для зверя - Галина Чередий Страница 64

— Кукляха, а есть среди твоих рассказов хоть один такой, что не вызовет у меня неотвратимое желание причинить этому Марату Батоеву повреждения, несовместимые с жизнью? — прорычал Захар и помахал ладонью у меня перед лицом. — Не зависай, слышишь? Говори со мной и не смей ковыряться сейчас в себе. Совсем немного осталось.

Я действительно поймала себя на том, что замолкла, бездумно уставившись в лобовое стекло и кусая истерзанные им недавно губы. Машину трясло сильнее — очевидно, мы свернули уже с трассы, но не это вдруг захватило мое внимание. Я сцапала руку Захара, которую он собирался вернуть на руль, и прижалась к ней носом, пораженная тем ароматом, что неожиданно уловила от его кожи.

— Аяна! — строго одернул меня волкокот, но мне не было до этого дела.

Сдвинув манжет рубашки, потерлась о внутреннюю сторону его запястья щекой, продолжая внюхиваться в этот запах, от которого я уплывала, будто словив реальную дозу кайфа.

— Детка, на меня посмотри! — приказал он отрывисто и все же отнял руку, за которую я цеплялась. — Аяна!

— Я смотрю! — Дурацкая похотливая улыбка сама собой лезла на лицо. Посмотрите, какой строгий и пугающий еще не так давно до икоты мужик тут у нас. Не красавчик приторный, конечно, но посмотреть есть на что. Особенно на рот его и кисти рук. Ох, что же он ими вытворять умеет!

— Аяна! — Новый одергивающий крик почему-то прямо над моим ухом. Ах, да это я каким-то чудным образом притянулась физиономией в его шею, над воротом рубашки, соплю и даже пробую на вкус чуть солоноватый, но такой м-мм… — Ты меня реально добьешь, девчонка!

— С чего вдруг мне так нравится тебя нюхать? — тряхнула я головой, ненадолго отлепляясь от него.

— С того, что я лучшее, что с тобой могло случиться в подобный момент.

— Ты обещал мне рассказать! — Мне захотелось себе врезать. Что со мной творится-то?

— Уже почти на месте, Аяна.

Прикрыв себе нос ладонью, я заставила себя сесть нормально и смотреть в окно, за которым только и мелькали деревья. Которые я, кстати, прекрасно могла различить, невзирая на безлунную темнейшую ночь снаружи. И мои обычные минус три, вообще-то. Прижавшись к стеклу, я поморгала на всякий случай. Так и есть. Я видела все с такой отчетливостью, какой и линзы с очками никогда не давали, да плюс еще и обзавелась явно опцией ночного зрения, или как там это зовется.

— Бля, я какая-то инопланетянка? — пробормотала себе под нос, снова начиная проваливаться в пучину страха.

— Нет, ты вполне себе землянка, — фыркнул Захар. — Приехали уже, слава богу. Готовься выгружаться!

Впереди действительно показался угол большого деревянного сруба, и, еще даже не подъехав полностью, мой любовник принялся сигналить. Манеры у него супер, как посмотрю. Ночь так-то, а он сто пудов всех живых и неглухих в округе перебудил.

Когда мы подкатили к крыльцу, на него выскочил взъерошенный белобрысый паренек лет восемнадцати, причем голый по пояс и босой.

— Нам дом для первого оборота. Срочно! — скомандовал Захар, и тот кивнул, сорвавшись с места, и меньше чем через минуту подскочил к окну машины, протягивая брелок с ключами.

— Прямо по этой дороге, метров пятьсот. Третье строение по счету, — указал он, наклоняясь и, похоже, тоже принюхиваясь. — В холодильнике есть запас на первое время, но раз вас двое, готовы подвести еще по вашему звонку.

— Не смей! — рявкнул вмиг вышедший из себя волкокот, грубо ткнув пальцем в нос парню. — И никому ни слова. Я заплачу.

Мы рванули с места, окатив беднягу целым душем из взлетевшего из-под колес снега.

— Ты, как погляжу, тот еще милаха, — поддела я, незаметно исследуя отголосок запаха парня, что добрался до меня. Тоже какой-то любопытный, но ни в какое сравнение с захаровым не шел.

Окно в машине так и осталось открытым, и поток ледяного воздуха пробирал до костей, заодно и позволяя мне чуток удерживаться в рамках адекватности.

— Не хрен принюхиваться к моему, — огрызнулся златоглазый демон. — И ты тоже сейчас это прекрати! Не беси меня! Время неподходящее, плохо кончится.

Ладно, видимо, незаметно было только для меня, он разом срисовал.

— Для меня?

— Для этого оборзевшего щенка.

Он резко затормозил, практически оббежал машину, мгновенно оказываясь перед моей дверью и распахивая ее.

— Идем-идем, кукла! — скомандовал он, выволакивая меня наружу под локоть, и потащил к дверям одноэтажного приземистого коттеджа довольно мрачного вида.

— Каземат какой-то, блин, — прошептала, успев вскользь окинуть эту натуральную тюрьму взглядом.

Бревна стен толстенные, я бы не обхватила, и окошки при этом крошечные, чуть ли не бойницы, да еще и с мощными решетками.

— Так и надо, — буркнул Захар, отпирая аж три замка и затягивая меня внутрь.

Включил свет и, пока я щурилась, запер нас обратно, еще и задвинул монструазного вида два засова.

— Что-то мне окончательно ссыкотно стало, — прокомментировала я его действия. — А вещи ты забрать не хочешь?

— Они нам не нужны пока будут.

— Офигеть. — Судя по всему, мое терпение совсем кончилось, и в единую секунду стало потряхивать от всего и сразу: от страха, злости, возбуждения. — Время откровений наконец пришло, надеюсь.

— Да. Раздевайся, — сверкнул на меня медовыми глазищами с отчетливо читаемым вожделением приказал он и начал торопливо расстегивать рубашку.

— Сейчас? Ты, зараза, издеваешься? — тут же взвилась я и зашипела, ощутив волну прокатившейся от головы до пят той самой костевыворачивающей и нервораздирающей боли. — Ты обещал мне сказать, что со мной не так, а не трахнуть еще разок.

— С тобой все так, а трахаться мы будем много и часто, но не сейчас. — При этом сам расстегнул ремень и стянул штаны вместе с трусами, засветив своим полноценным стояком.

— Почему? — опешила я и замотала головой. Мигом стало жарко, а опьянявший до сих пор его собственный аромат достиг убийственной для меня концентрации, сделавшей что-то с моими коленями. — Твою же мать! Пофиг мне на трах, говорить ты со мной будешь?

— Не пофиг, и буду.

— Бесишь! — оскалилась я, отступая к стене и безуспешно отмахиваясь от его рук, принявшихся и за мои вещи. — Одетыми мы что, поговорить не могли?

— Тебе очень идет этот костюмчик. Жаль будет его испортить безвозвратно.

— Ты в себе? Причем здесь шмотки?

— Секунду. — Захар невозмутимо продолжил меня раздевать и опустился на колени, стягивая мои чулки, мимоходом оставив поцелуй-укус под моим пупком. — Ногу подними.

— Аяна Батоева, — произнес он с какой-то до усрачки пугающей торжественностью, поднимаясь и открывая еще одну тяжелую толстую дверь рядом со мной. — Твой биологический отец был оборотнем, ты сама полукровка и обернешься в волчицу буквально вот-вот.