Неудачная реинкарнация - Владимир Журавлев Страница 63

— Олеся Михеевна, — тихо поправила завуч за спиной.

Так. Он решительно повернулся к ней и встал. Мда. Мог бы не вставать, всё равно ниже. Хорошо женщинам: если рост маленький — сразу на каблуки, и порядок, превосходство обеспечено…

— Вы, Переписчиков, очень популярный в массах, оказывается! — сказала завуч, покраснев от задетого самолюбия. — Без вас даже идти не хотят. И чем это вы их пленили?

— Шашлыками! — сердито сказал он. — Другого дурака больше не могут найти, чтоб он и мангал пер, и мясо мог заранее приготовить, и развлечения придумать, и мусор заставить убрать…

— Ой, разворчался! — прилетело ехидное в спину.

— Олеся Михеевна! — сказал он проникновенно. — А вам-то зачем это надо? Откажитесь. Вы не знаете, с кем связались. И с чем столкнётесь.

— Вовчик! — предостерегающе сказала Олька.

— Зачем вообще ходят на Скалки? — не обратил внимания он. — Ну не затем же, чтоб сдружиться, научиться взаимовыручке! Для этого другие маршруты нужны, километров по двести хотя бы, да под дождём, хорошо бы по горам… Они сами не знают, зачем идут на Скалки! В результате вы получите скучающую компанию, не знающую, как провести время. Так и вы ничего не имеете им предложить! От нечего делать они разведут костёр в охранной зоне. Потом, чтоб поднять веселье и из тяги к запретному, нахлебаются пива или ещё чего. Веселее от этого не станет, зато шумнее. Все будут орать, заведут дикую музыку, оскорбляющую величественную красоту суровых северных скал…

— Ну, Вовчика понесло, сейчас стихами заговорит…

— Не, стихами он только про женщин…

— Потом мальчики от нечего делать пройдут через Черемшанку по камням — и девочки останутся одни, — продолжил он стойко. — Обратите внимание — громко разговаривающие, глупо смеющиеся девочки. А они уже семиклассницы — то есть от мальчиков отличаются. Даже издалека. Но музыкой, криками они подманят тех, кто захочет убедиться в этом вблизи. Повезёт, если это будут старшие ребята из нашей школы. Может, девочки именно об этом тайно мечтают. Но вы получите в довесок пяток ребят выше вас ростом — и уже не с пивом. Повезёт, если они всего лишь будут танцевать — просто получите отвратительное зрелище. Девочки будут трясти вот этим — и ещё вот этим — и вилять… а мальчики — вот этим…

Он воодушевился и прошёлся по классу, показав и тех, и других максимально отвратительно — но только сорвал восхищённые аплодисменты и смешки.

— Потом мальчики решат уйти домой сами и по другому берегу реки, обидевшись на девочек, — заключил он. — А там тропы вообще-то нет, зато есть скалы, обросшие скользким лишайником. А девочки пойдут домой с вами — но не все. Кто-то пойдёт со старшими мальчиками — и неизвестно куда. В смысле — вам неизвестно. И за все за это перед родителями будете отвечать вы. Потому — откажитесь. Я вас прошу. Не нужны вам такие приключения. И им не нужны, хотя по молодости-глупости они считают иначе.

— Предатель! — обиделись девчонки и отошли.

— Думаю, мы сможем провести время интереснее, — легко сказала завуч. — Правда, девочки?

Он закатил глаза:

— А то вам дадут… Олька, ну ты-то разумная! Хоть ты не ходи! Ты же прелестями на километр светишь! За тобой обязательно влюблённый Валух увяжется! А оно вам нужно, с такой компанией на хвосте?

— Без проблем! — легко согласилась Олька.

Завуч нахмурилась. То, что от коллектива откололись два признанных лидера, её встревожило. Но, к сожалению, недостаточно. Она же устанавливала, как это называется в педагогике, контакт с классом — и её ничто не могло смутить!

Он хмуро наблюдал, как она ведёт урок. Основы музыкальной культуры, факультативный курс. Ага, факультативный! А усадили весь класс, не спрашивая. Р-рабовладение! Очередной эксперимент. До-ре-ми, нотный стан, скрипичный ключ… скука. Странно, а почему? Не скука почему, а почему неприятие школьных занятий? Ведь необходимая же вещь — нотная грамота! Да и та же пресловутая география… да и все предметы, если уж на то пошло! Ненужных знаний не бывает! Потому что скучно? Не умеют преподавать? И что? Результативность занятий в основном от ученика зависит, не от учителя, то всем известно, да не всеми признается… Тогда что?

Понимание забрезжило где-то на краешке сознания. Что-то важное ведь крылось в памяти, и очень неприятное, если до сих пор не выплыло… и как-то это связано и с Жерью, с теми проблемами, и с этой абсурдной жизнью…

На него оглядывались, ждали выходок. А фиг вам! Симпатичная же девочка, пусть ведёт урок, как понимает! Пусть разучивает с вами детскую песенку — и песенка ничего, тоже симпатичная, о дружбе… А мысль ускользнула. Высунулась, гадко ухмыльнулась — и нырнула обратно в болото подсознания. Он досадливо побарабанил пальцами — и заинтересовался. Надо же, разный звук! Японские барабаны, блин… А если так?…

— Володя, а вы что скучаете? — тут же среагировала учительница. — Неинтересно?

— Равномерно темперированный строй? — уточнил он. — Ну… неинтересно. Мне национальная музыка нравится. А тут стол… слышите?

И он воодушевлённо простучал гулкую дробь.

— Это же музыка! — сказал он. — Слышите? И какие слова ложатся!

Он замер, сосредоточился… рассыпалась звонкая переливчатая дробь, и зазвучал холодный, отстранённо-гордый голос:

— Фуэ ла ноче дэ Сантъяго! И кази пор компромисо… сэ апагарон лос фаролэс — и сэ энсэндиэрон лос гриййос!

Голос немного разогрелся, приобрёл необходимую глубину — и он легонько качнул ритмом…

— Случилось… ночью, в Сантъяго! — добавил он волнующей хрипотцы в перевод. — Так — словно сговорились! — фонари погасли — а светляки засияли!

Учительница заворожённо слушала. Музыкальная подготовка оказала плохую услугу — она полностью попала под магию музыки его голоса — точнее, она просто смогла её услышать — и пропала…

— Эн лас ультимас эскинас токэ сус печос дормидос! — страстно сообщил он. — И сэ абриэрон дэ пронто — комо рамос дэ хасинтас!

— Переведи! — прошелестело по классу.

— А на окраине, в переулке — чуть тронул её… — прошептал он — и прикусил язык.

— Володя, продолжайте! — воодушевлённо сказала учительница. — Посмотрите, как классу интересно!

— Ещё бы! — проворчал он. — Чуют, волки, о чём там дальше…

— Вот… это же прекрасные стихи! — воскликнула учительница. — В них музыка живёт! Можно будет даже номер для школьного театра сделать! Под такой ритм… вы переводите, не стесняйтесь! Никогда бы не подумала, что простой семиклассник прекрасно знает иностранные языки! Это же просто чудо!

— А вы какой язык учили в своё время? — осторожно поинтересовался он.

— В том-то и дело, что испанский! Я даже немного поняла, о чём там! Ну, Володя, не заставляйте себя упрашивать!

— Можно, я после уроков вам нашепчу? — предложил он. — Ой, блин, после уроков — ещё хуже…