Пробуждение Зеркала - Елена Ворон Страница 63

Мстислав поискал взглядом миллауша. Не нашел. Впрочем, Очень Умный Зверь может быть любым из камней, что щедро насыпаны вокруг… А вот стоит глайдер — черное на черной земле, чуть приметно отблескивает в звездном свете.

Телохранитель сел.

Дэсс поднял голову. Не кинулся к Мстиславу, ничего не сказал. Только молча смотрел; брови страдальчески изогнулись, и болезненно дрогнули губы.

— Что ты натворил? — спросил Мстислав, оглядываясь. — Где наш зверь?

Дэсс молчал.

— Что случилось? — Телохранитель еще раз глянул кругом, убеждаясь, что земля и небо на своих местах. — Ты весь мир угробил, Милосердный Бог?

Молчание. Рявкнуть бы: «Курсант Крашич, отвечайте!» — вмиг бы заговорил толком. Отчего-то не повернулся язык.

Мстислав поднялся на ноги, прислушался к себе — нигде не болит, голова не плывет — снова осмотрелся. Достал фонарик, повел лучом. То черное, которое отрезает часть неба, — это скала. Ровная, обтесанная руками СерИвов; даже вырезанные знаки можно рассмотреть. Под скалой — то ли долина, то ли плато, поросшее жесткой травой, а из нее тут и там выглядывают камни с белыми прожилками. Кстати, тоже обработанные, с СерИвскими знаками. Телохранитель сообразил: эта скала образует часть стены вокруг замка князей Мат-Вэев. Значит, Дэсс все-таки пригнал глайдер к дому, несмотря на «секретку». Миллауш помог. Вот кто ему лучший на свете друг — княжич.

Ни самого миллауша, ни чьих-либо трупов Мстислав не обнаружил. Почему же Дэсс убивается? И руки у него изранены, лицо порезал. До телохранителя дошло:

— Ты ходил к Изначальному Зеркалу?

— Я не добрался, — глухо проговорил княжич. Сглотнул. — Кэт с ним, с Зеркалом. Зверь… он… — Дэсс опустил голову и прошептал: — Он тебя уничтожил.

Мстислав подошел, положил ладонь на его белокурый затылок.

— Дружище, ты умом тронулся?

Княжич вздрагивал у него под рукой. Рявкнуть бы, привести в чувство — но не рявкается. Мстислав ждал. Дэсс наконец принялся объяснять:

— Он заставил тебя привести глайдер к замку. И сказал: отныне ты все будешь делать, как я скажу. Ты — мой раб… А потом он удрал, кэт поганый! А мне теперь… как можно? Ты — раб!

— Я сейчас закачу отменную плюху — тут же разберешься, кто раб и зачем. — Мстислав хотел обругать его, но не смог. И рука не поднялась дать по загривку, даже символически. Крепко озадаченный, он отступил. — Ладно, будет тебе. Благородному СерИву раб не нужен, это мы слышали. Ну, а мне не впервой побыть в рабстве, управлюсь.

— Да как ты не поймешь?! — вскричал Дэсс в отчаянии. — Меня не станет — чьим будешь рабом?! Домино? Курсанта Крашича? Переселенных СерИвов уничтожат. Никто не будет разбираться: виновен, не виновен… Всех убьют! Как ты останешься без меня?

Телохранитель хотел съязвить, что без княжича будет отлично — некому трепать ему, Мстиславу, нервы. И опять не сумел: рот будто запечатала горячая лапа миллауша.

Тогда он принес из глайдера банку с тоником. Выхлебали вдвоем. После этого Мстислав обработал княжичу руки и лицо.

— Слав, я по-всякому пробовал, — заговорил Дэсс, когда телохранитель закончил. — Есть магия подчинения, а есть, наоборот, песня освобождения. Например, когда нужно быстроногих тао выпустить, если их долго держали в неволе. На тебя не подействовала.

— Так ведь я валялся без сознания.

— Ты приходил в себя. И я пытался… Не получилось. Зверь не позволил.

— Вот горе-то, — усмехнулся Мстислав, скрывая досаду. — Скажи: ты с Северином разговаривал?

— Связь не работает. Ни спутниковая, никакая.

— Радиоволны Ханимун отменил?

Мстислав направился в глайдер, княжич — за ним. Уселись, не зажигая в салоне свет, лишь подсветка на консоли управления разжижала тьму. Телохранитель включил коммуникатор. «Ошибка соединения». Либо локальный сбой связи, либо вообще все ретрансляторы отключены. Печально. Так хотелось узнать, как дела у Светланы и брата.

Мстислав просканировал окружающее пространство, заодно проверил климат-контроль. Миллауша не было ни в салоне, ни возле глайдера.

— В замке что? — осведомился телохранитель.

— Не знаю. Не стал соваться.

Если родные княжича переселились в людей, они обречены. А он с виду спокоен, выходка Очень Умного Зверя его куда больше расстроила. Впрочем, понятно: без миллаушского участия и тут не обошлось.

На кой черт зверь штуку с «рабством» отколол? «Поймаю — придушу», — подумал Мстислав и спросил:

— Куда подался твой лучший друг?

— Полез на скалу. Наши лестницы — с той стороны, где замок, но ему лестницы ни к чему. Взмыл, как на крыльях. Потом мне показалось: он зовет за собой, и я сдуру тоже полез. Оборвался, ребрами камни пересчитал. Вернулся. Слав, — княжич коснулся руки телохранителя, — можно, я попрошу?

— Проси, — разрешил Мстислав великодушно. — Хотя ты можешь приказывать, а я буду кланяться и обращаться с почтением. Как там тебя — Ваше Княжество? Или Ваше Князительство?

Дэсс даже не улыбнулся. Жаль.

— Расскажи про курсанта Крашича.

— Зачем? — удивился телохранитель.

— Я про Домино уже много вспомнил — гадость всякую. А про курсанта совсем мало знаю. Но я не хочу, чтоб с тобой Домино остался. С курсантом ты сумеешь поладить, и Светлане он по душе.

— О, Ханимун, и Милосердный Бог, и тысяча чертей в придачу… Дэсс, ну что ты за человек, а? С чего тебе вздумалось, будто мы не сумеем тебя уберечь?

— Я СерИв, — поправил княжич и повторил: — Расскажи.

Они просидели в глайдере с час. Мстислав выбирал лучшие воспоминания — о себе и о брате, о замечательных совместных проделках, путешествиях, учебе. Про деда рассказал, об отце с матерью. Про то, как бросил академию, говорить не хотелось, но Дэсс настаивал, и оказалось, что не отвертеться — рабство! Поведал в двух словах.

— Я постараюсь не забыть, — пообещал княжич.

Телохранитель не стал указывать, что если сознание СерИва будет погашено, рассказы этой ночи из его памяти исчезнут.

В небе над горизонтом завиднелось свечение. В той стороне — Тэнканиока-ла, и свет ночного города отражается от наползающих туч. Мстислав присмотрелся. Обычное свечение, как всегда. Больших пожаров нет, и отсветы взрывов не видны. Кому молиться, чтобы и дальше все было спокойно? Милосердному Богу СерИвов? Изначальному Зеркалу?

— Слав, давай сходим к Изначальному Зеркалу. Я попробую с ним договориться.

Отказать было невозможно, согласиться — немыслимо. Мстислав нашел компромисс:

— Двинемся, когда рассветет. Ты и так уже едва не угробился. Хочешь, чтобы вдвоем со скалы загремели?

— Потом будет поздно. Слав, я тебя больше никогда ни о чем просить не буду.