Честь Белого Волка - Андрей Белянин Страница 63

Я подмигнул Хельге, которая продолжала испепелять взглядом старую калошу, спустился со стены и ушёл по коридору к потёртой фреске. Десигуаль пригрелся у меня на груди, развалился поудобнее и даже начал посапывать, как младенец.

Общеизвестно, что лучший способ привести обнаглевшего цверга в чувство – это уронить его башкой об пол, чем я и воспользовался в полной мере.

– Ах, прости, малыш, это случайно.

– Мой господин, не надо стучать мною об пол, он каменный, – честно попросил карлик, с трудом поднимаясь на ноги. – Я и так готов исполнить любое ваше желание.

Глядя на его причмокивающие губы, я невольно покраснел и на всякий случай, поймав мерзавца за ноги, стукнул его ещё пару раз. Цверг расслабился и притих.

Пользуясь минутой тишины, я деликатно пощекотал ему кончиком кинжала в ухе, вежливо попросив:

– Ты не мог бы посмотреть, что там и как творится в моей квартире?

Десигуаль похлопал себя по затылку, заставив съехавшие к переносице глаза разойтись в обратном направлении.

– Не…не пр…бл…блема. Запр…ста! Тока н…н… не бейте…

– Даже не собирался. Ты ведь сам упал, не помнишь?

– Н-н… не очень, – поморщился он, кивнул и, шатаясь на ветру (образное выражение), практически упал в старую фреску.

И едва ли не через пять секунд вылетел оттуда, как пробка, пребольно ударив меня твёрдым лбом в грудь. Не задумываясь, я подхватил карлика и на нервах запустил им обратно в стену! Очень удачно, он так и пропал во фреске.

А когда через полминуты прилетел назад, я уже осторожно ждал в углу, позволив ему долететь до противоположной стены и сползти оттуда вниз ковриком.

– Вот и поговорили, – вслух сообщил я неизвестно кому.

Десигуаль открыл один глаз, осторожно посмотрел по сторонам и, не поднимаясь, поманил меня пальцем.

– Мой господин, – тяжело дыша, прошептал он, – у меня две новости, хорошая и плохая.

– Начинай с хорошей.

– Вам кто-то вернул гобелен, он опять висит над вашей кроватью.

– Отлично. – Не удержавшись, я захлопал в ладоши и даже, кажется, подпрыгнул на метр вверх, но быстро опомнился. – А плохая?

– Не ходите туда, там эта… голая и дерётся-а-а!

– Хельга, – крикнул я, услышав знакомые шаги в коридоре.

– Да, па? – издали крикнула она.

– Пригляди за своим Десиком, он весь немного ушибся об стену, – попросил я и тихо добавил уже для самого карлика: – Будь бдителен, смотри за Метью, если он опять начнёт подкатывать к моей дочери, то… короче, ты знаешь, что делать.

Белый цверг старательно лизнул мне сапог и угрожающе клацнул зубами, словно откусывал что-то напрочь.

– Вот именно, – подтвердил я, почёсывая руку. – Милая, мне надо ненадолго домой. Тебе захватить йогурт?

– Десик, – моя девочка бросилась к белому симулянту в шортиках, – только не умирай! Кто так с тобой поступил? Гореть ему в аду, дьявольскому отродью!

Я поспешил тихо уйти спиной в фреску, прекрасно отдавая себе отчёт, что гореть в аду придётся, скорее всего, мне. Но как-то не очень охота, по крайней мере, в ближайшее время. Вернёмся к этой теме попозже, если она ещё будет актуальна.

Я шагнул на собственную кровать (переход, как всегда, был мгновенным и куда более комфортным, чем с помощью вороватого цверга) и… едва успел пригнуться, когда в голову мне полетела тяжёлая подушка.

– Дана!

– Ставр? – на мгновение удивилась она, запахивая на груди темно-синее полотенце. – Дьявол тебя раздери, я думала, это опять твой бесстыжий (если не сказать – охреневший!) карлик. Он неожиданно вылетел на меня из гобелена, приземлившись пухлыми губками прямо между… тьфу! Давай уже наконец его убьём и похороним?

Я молчал. Как же хорошо опять оказаться дома…

– Милый, не надо дуться. Мои девочки превзошли сами себя, ты просто не представляешь, чего нам стоило выкрасть этот гобелен, заменив его опломбированной «пустышкой». Я так старалась!

Мне нечем было ей ответить. Банальное «спасибо» звучало как-то пошло, предлагать деньги или подарки тем более, а благодарить не очень одетую женщину поцелуями вообще чревато…

– А-а, ты обижаешься, что я тут хозяйничаю? Какого северного мха, как ты выражаешься?! Подумаешь, сходила в душ и взяла твоё полотенце. Между прочим, я сама, своими руками вешала этот тяжеленный гобелен на стену и взмокла, как лошадь на пахоте. Всё ещё дуешься? Ну и забирай своё дурацкое полотенце!

Пожалуй, то, что произошло потом, не стоит детально описывать. Во-первых, я стесняюсь. Во-вторых, вам-то оно зачем? Оставим всё как есть примерно на полчаса. Обещаю вернуться. Наверное…

Вернулся я несколько позже, мы увлеклись, и, кажется, время ушло за час.

– Теперь мы можем поговорить. Но ты первый.

– Хорошо, – согласился я, с трудом отрываясь от её поцелуев. – Если очень-очень-очень вкратце, то во всём виноват Локи, бог обмана и хитрости. Он подставил тебя и устроил беспорядки в замке Кость, но мы его выперли.

– Надолго? – Дампир, потянулась, закидывая руки за голову, так, что её соски рельефно выделялись даже через тонкое обеяло.

Я постарался отвести взгляд и кивнуть.

– Теперь ты.

– Ну, дорогой, за те три дня, что ты отсутствовал…

– Три дня?!

– Всё время забываю, что в Приграничье время может идти иначе, – закатив глаза, хмыкнула Дана. – В общем, твой Капитан успешно нажаловался кому-то в верхах, и Белый Комитет накрыли международные проверки. Это дало возможность клану Красной Луны проявить некую малозаметную инициативу. Если сейчас кому-нибудь взбредёт в голову сорвать пломбы и защитную плёнку со свёрнутого «переходника» на военном складе, то он обнаружит стандартный ковёр с рынка. Очень удобно, не находишь?

Я тихо коснулся губами её плеча. Нужные слова никак не находились.

Вся беда в том, что да, я был очень благодарен чернокудрой дампир за возвращение гобелена. Но сейчас, когда переход в замок Кость вновь на своём месте, я категорически не хочу, чтобы Дана возвращалась со мной в Приграничье. Увы, сейчас это не то место, куда можно пригласить на выходные любимую женщину.

Да меня, если задуматься, одно присутствие Хельги в замке ставило в тупик, я же с ума схожу, волнуясь за неё! Хотя примерно и отдаю себе отчёт (задним числом), что моя малышка чувствует себя на Севере в своей тарелке и ей там куда комфортнее, чем даже мне.

Но Хельга – это Хельга, а Дана – это Дана, дампир не приспособлена жить в снегах, это не её мир. И тем не менее эта женщина хочет шагнуть туда следом за мной без сомнений и упрёков. Что я могу дать ей взамен? Ничего…

– Мне пора.

– Я всё понимаю, милый. Кстати, если что, три набора новых ключей лежат в прихожей. Дверь мы всё-таки заменили на более надёжную. А ещё две бабульки с третьего этажа перестали называть меня проституткой, теперь они уважительно говорят «наша шалава».