Право учить. Повторение пройденного - Вероника Иванова Страница 63

— Положим, эти вещи могут быть сторонами одной монеты, — предположил кузен. — Но в данный момент я хочу, чтобы мы поговорили серьёзно и ответственно. Почему ты выбрал именно это место?

Я потёр переносицу, собираясь с мыслями.

— Книги, которые ты мне подсунул...

— Познавательны?

— Весьма. И кое-что в них, а также в событиях прошлого года меня зацепило.

— Излагай!

Ксаррон плюхнулся в кресло, изъявляя готовность к долгой беседе.

— До структур заклинаний я не дошёл, зато покопался в основных принципах... Для того, чтобы поднять мертвеца, необходимо много всякой всячины, но самое главное: нужен изрядный впрыск Силы и в самом начале, и на протяжении действия чар. Тем более, если объект должен действовать условно-самостоятельно и по возможности разумно. Как можно обеспечить «пищей» сравнительно большое количество поднятых? Тянуть из Нитей? Слишком долго и тягостно. А вот если напрямую взаимодействовать с Источником, может получиться.

— И?

— Вполне вероятно, что похищение принца Рикаарда было связано как раз с попыткой некоего некроманта найти пути к дармовой Силе.

— Логично, — кивнул Ксо. — Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть.

— Так ничего и не выяснили?

— Увы. Меня больше занимали твои проблемы, и я несколько ослабил внимание. Впрочем, не было никаких тревожных новостей.

— Ну да, не было. Рыли потихоньку могилы, вот и всё.

— Поверь, всегда находятся любители покопаться в мертвечине... И не смотри на меня так!

— Как?

— Осуждающе! Хорошо, допустим, что принц был нужен некроманту. Но, как это ни прискорбно, просто так изымать Силу из Источника посредством Моста нельзя: только артефакт может питаться таким образом.

— А что, если артефакт имеется?

Ксаррон задумчиво скрестил руки на груди.

— Вряд ли. Слишком тонкая работа нужна. Работа старых мастеров: новые ещё до нужных высот не доросли.

— Отрицаешь возможность?

— Нет. Просто появление подобного артефакта непременно было бы замечено. В данный момент ничего подобного не существует.

— Но может появиться?

— Может. И такое развитие событий мне не нравится... Но всё-таки, почему Вэлэсса?

— Потому что рядом с ней находят «Слёзы Вечности».

По тонким губам скользнула усмешка.

— Да, есть такое.

— Они тоже могут служить Источниками, разве нет?

— Месторождение охраняется, и очень надёжно.

— Уверен?

— Лучшие Егеря, которые есть на Западе.

И вправду, надёжная охрана: подразделение Тайной Стражи, обученное для ведения боевых действий в любых условиях и с любым противником. До полного истребления последнего.

— Но всё же хотелось бы убедиться.

— Как тебе будет угодно. И чтобы ты не скучал в дороге... — Ксаррон вдруг заулыбался и приветственно махнул рукой: — А, вот и вы, Мастер! Право, не надо было спешить, но тем лучше: я уже почти закончил. С остальными делами и безделицами вы знакомы куда ближе, чем я!

— Вы, как всегда, льстите мне, милорд Ректор, — раздался от дверей голос, обладатель которого с самой первой встречи вызывал у меня желание шутить. В частности потому, что и сам шутил охотно и помногу.

Седая борода всё так же аккуратно пострижена, а серые глаза по-прежнему внимательны и добры, но разглядеть эту доброту может далеко не каждый: почему-то всех пугают суровые черты открытого лица и экономные движения человека, разучившегося понапрасну тратить своё и чужое время.

Здравствуй, Рогар. И не чаял свидеться с тобой.

* * *

— Извини, что задержался.

— Ничего, мне было, чем заняться.

— Я... мог и вовсе не вернуться.

— Бывает.

Что я делаю, кто бы мне объяснил? Выпрашиваю прощение? Да, с чистой совестью, но грязными намерениями. Вот только у кого выпрашиваю: у Мастера или у себя самого?

— Я дал тебе обещание и находился в шаге от того, чтобы никогда его не выполнить.

Тоскливо смотрю на один из завитков древесных волокон поверхности стола. Пальцы елозят по бокам даже наполовину не опустевшей кружки.

— Джерон!

Окрик заставляет поднять глаза.

Рогар качает головой, потом отнимает у меня несчастную посудину и строго объявляет:

— Я не твоя возлюбленная, и нечего извиняться, будто назначил свидание, а сам не пришёл! Я давно живу на свете, и успел понять: не надо винить человека за то, в чём он не может быть виноват.

— Почему же не может... Может. Я помнил о долгах, но пренебрёг их уплатой.

Выдох, которым Мастер отмечает мои слова, больше всего похож на скорбное сопение. Впрочем, таковым оно и является:

— Последний раз повторяю: никто из нас никому и ничего не должен! Никто. Никому. Ничего. Всего лишь три коротких слова: неужели их так трудно запомнить?

— Нетрудно.

— Так в чём же дело?

— Во всём. И ни в чём. Не знаю. Но я чувствую себя...

— Идиотом? Тогда можешь не переживать по этому поводу: ты и ведёшь себя, как идиот. Самый настоящий.

Обдумываю услышанное и согласно киваю:

— Да, так и есть.

Рогар начинает нервно постукивать пальцами по столу.

— Уговоры на тебя не действуют. Может, стоит приказать?

— Попробуй, — разрешаю охотно и поспешно, но не могу скрыть сомнение в действенности указанного метода, и мой собеседник качает головой:

— Я знаю сотню куда более приятных способов провести время! Нет, приказов ты от меня не дождёшься. Сам будешь себе приказывать.

— Что именно?

— Перестать ныть!

Провожу пальцами по губам. Сверху вниз. «Тпрунькая», как любят поступать дети, когда им хочется кого-то подразнить.

— Нет, чего не могу, того не могу. Потому как, находясь в помрачённом состоянии духа и тела...

Рогар сморщился и подпёр голову рукой, глядя на меня прямо-таки душераздирающе. В том смысле, что жалобно и трогательно. М-да, надо отдать человеку должное: кривляться он умеет ничуть не хуже меня. А раз так...

Широко улыбаюсь:

— Всё, прекращаю!

— В самом деле?

Мне, разумеется, не верят. И правильно делают: я ещё возьму своё. И в нытьё, и во всём остальном.

— Клянусь памятью моей матушки!

«Не боишься прослыть клятвопреступником?..»