Эпоха раздела. Начало. Книга первая - Владислав Картавцев Страница 63

Каждый колчан представлял собой сборную конструкцию, которую можно было спокойно нарастить по длине или, наоборот, укоротить по своему усмотрению. Тканевые чулки были длиной в шесть локтей – для самых длинных стрел. В случае избыточной длины, ткань просто сворачивалась и снаружи крепилась к жесткой конструкции дополнительными шнурками.

Сейчас все колчаны были уже в сборе, так что Чангу не пришлось мучиться и самому собирать один из них. Зато он смог подробно ознакомиться с их конструкцией, которая поначалу привела его в некое замешательство. У кочевников ничего подобного не было, однако для местных она была совершенно естественной.

Чанг попытался поставить себя на место лесного лазутчика, которому дана команда прочесать окрестности или провести разведку. Он был уверен, что у каждого воина, который осуществляет вылазки в лес, есть любимое оружие. И это совсем не обязательно длинный лук – он может быть и покороче, или лазутчик вообще может обходиться без всякого лука. Но, допустим, это лук.

Что лучше всего взять с собой в лес? Ответ достаточно прост – легкое недорогое оружие, которым в случае нужды можно спокойно пожертвовать. Такое оружие не должно стеснять движений, оно должно быть удобным, небольшим и бесшумным.

Колчан, подобный тому, что был в ходу у кочевников, стал бы в этих условиях непозволительной обузой – жесткий и неприспособленный – в то время как тканевый чулок и несколько деревянных прутьев и шайб можно было легко нарастить или, напротив, поместить в заплечную сумку – они ничего не весили и не имели почти никакой стоимости.

Чанг мог дать руку на отсечение, что каждая стрела на столах старейшин гораздо более ценна, чем весь колчан в сборе. При необходимости его можно было спокойно бросить, использовать ткань, из которой он был изготовлен, для перевязки ран или приспособить сам колчан для переноски, например, съестных припасов – если придется уходить надолго.

Его можно было разрезать на тонкие прочные веревки или подложить под голову в качестве мягкой подушки, предварительно набив мелким сухим песком или опилками. Да и мало ли чего еще!

В общем, такая конструкция была универсальной и позволяла избежать многих неудобств – которые непременно возникли бы, используй местные жители колчаны, как у степняков.

Он обратил внимание, что в деревянной шайбе, которая помещалась в самом низу внутри колчана, было несколько отверстий – в них должны были крепиться железные наконечники стрел. Он одну за другой снарядил колчан восемью стрелами и убедился, что они сидят надежно, не болтаются, не бьются друг о друга и совсем не мешают ему поочередно и очень быстро их вынимать. Начинать нужно было с крайних, а потом уж доставать из середины.

Несмотря на то, что Чанг пользовался заслуженной репутацией меткого стрелка из короткого лука у себя на родине, ему пришлось некоторое время упражняться, прежде чем он смог приспособиться выхватывать стрелы с необходимой скоростью.

Закрепив колчан, как положено – т. е. сзади за правым плечом, Чанг надел наручи и перчатки. Теперь он был полностью экипирован и решил еще раз напоследок поговорить с колдовским луком перед тем, как наступит их очередь стрелять.

– Ветер, ты меня слышишь?

– Да, господин.

– Ты готов?

– Да, господин! – сейчас лук был совсем неразговорчив, и Чанг чувствовал, что он тоже внутренне готовится к поединку. И, поди потом кому рассказывай, что у оружия нет души, а оно – всего лишь бессловесная сталь, или дерево, или кожа!

– Ты помнишь – действуем, как я сказал! Начинай стрелять, как только почувствуешь легкость – это будет означать, что я освободился от колдовства. Как только выпустишь все стрелы, тут же полностью закрывайся, как будто ты спишь и никогда не просыпался! Все понял?

– Да, господин!

– Вот и хорошо! Ну что, пошли?

Чанг прервал диалог и, услышав голос старейшины, заспешил к своей группе, которая уже вся целиком собралась у линии стрельбы.

Будучи занятым подготовкой к первому кругу состязаний, Чанг практически не обращал внимания на то, что творится вокруг. А между тем, страсти кругом кипели нешуточные. Зрители громкими криками поддерживали своих фаворитов, каждая семья и каждый клан болели, конечно, только за родственников или друзей, и шум, доносившийся с возвышений, был просто оглушительным.

Чанг попытался найти своих солдат и не нашел. Но он точно знал, что они где-то здесь и с нетерпением ожидают появления своего командира.

И вот старейшина объявил об их выходе. Группа стрелков пока стояла рядом с главным судейским столом – за ним, как и вчера, сидели Джеррд и ведунья Тон.

На столе Чанг к своему удивлению обнаружил одиноко лежащий в волшебных ножнах чудесный меч, от которого он вчера так поспешно отказался. А теперь меч притягивал его взгляд, и ему стоило больших усилий сохранить на своем лице спокойное и отстраненное выражение.

Но удивительным было то, что у меча до сих пор нет хозяина. Впрочем, а что тут непонятного – он с таким же успехом может служить главным призом для победителя в сегодняшнем турнире (ведь Чанг от него отказался), и, по крайней мере, все прекрасно видят, за что они будут бороться.

Чанг мысленно собрался. Теперь он был готов мгновенно сразу после команды к началу стрельбы выскользнуть из-под колдовской сети и освободиться от сковывающей магии. Но нужно было сделать все вовремя. Пока старейшины готовили леших, он с интересом рассматривал соперников. Было видно, что и они внимательно изучали друг друга, а к Чангу и вовсе проявляли повышенный интерес.

Чангу показалось, что многие из них видят своих противников впервые, что было очень странно. Ведь, как-никак, жили-то они в одном городе и должны были знать друг друга, как облупленных. Но, может быть, ему, возбужденному ожиданием стрельбы, показалось? В любом случае, сейчас было совсем не время пытаться разгадать и эту загадку – их и так было очень много за последние дни.

Старейшина дал команду стрелкам построиться вдоль линии. Чанг стоял в самой середине строя. Слева от него разминал мышцы широкоплечий, совсем еще молодой крепыш, который изо всех сил пытался напустить на себя образ опытного и многое повидавшего воина. Его звали Муара.

Чанг обратил внимание на его лук. Он был точно такой же формы, как и у Чанга, но явно был изготовлен из другого материала. И на этом различия не заканчивались. Главное, как всегда, было скрыто внутри. В отличие от своего оружия, которое Чанг представлял себя в образе такого напыщенного и хвастливого военачальника (но, тем не менее, превосходного бойца), этот казался ему сгустком черноты, от которого во все стороны расползался ощутимый страх. И сам лук был очень темным, и темной была даже его тетива.

«Странно, – подумал про себя Чанг, – насколько оружие не соответствует воину! Скорее, такой лук должен принадлежать ночному лазутчику или наемному убийце, чем такому молодому и жизнерадостному человеку, как Маура!»

Впрочем, Чанг давно взял себе за правило не делать поспешных выводов. А в Поселении Среди Холмов и подавно следовало быть осторожным с любыми выводами – очень могло оказаться, что лук Муары просто напитан еще одной разновидностью маскирующей магии, которая на расстоянии должна внушать страх врагам. Чанг не мог знать точно, поэтому перестал задаваться лишними вопросами и просто принял все, как есть.