Далекие королевства - Аллан Коул Страница 63

Янош спросил:

— А не можешь ли ты сказать, откуда взялись эти заклинания?

Кассини покачал головой:

— Я могу сказать лишь, что заклинание послано людьми или существами, которые некогда были людьми, но богами еще не стали.

— Это из Далеких Королевств, — пробормотал один солдат по имени Силв. — А мы-то лезем им прямо в горло, как куропатка в силки.

— Нет, — решительно сказал Кассини. — Я чувствовал до этого и продолжаю чувствовать гигантскую волну магии с востока — оттуда, где, судя по карте, и расположены Далекие Королевства. Но эти заклинания не оттуда… они отовсюду… они ниоткуда.

Янош поднялся на ноги:

— Итак, если заклинания еще остались в этой земле… то нам лучше убираться отсюда побыстрее.

Мы быстренько собрались и двинулись в путь. Но наши страхи и тревожные сны не рассеялись. Все чаще и чаще мы замечали друг у друга на лицах выражение уныния, злобы, страха и вины. Каждый смотрел на всех с подозрением. Янош даже начал с опаской приглядываться к тем двум осликам, которые несли наш запас воды, а Мэйн — за теми животными, которые тащили нашу казну, как бы они не взбрыкнули. Я спросил Яноша, не думает ли он, что возможен мятеж, но он ответил отрицательно.

— Пока нет, — сказал он. — Они слишком устали. Опять же никто еще не погиб. И что самое важное, непонятно, куда бежать в случае чего. Вероятнее всего, бунта можно было бы ожидать от тех пятерых, которых мы спасли от рабства, поскольку их-то дома поближе. Но они еще не оправились от шока, и с нами им, конечно, лучше. Так что не переживай, никто из нас не умрет во сне, будучи зарезанным. Пока.

А на следующий день Кассини лишился дара мага. Его крики разбудили меня на рассвете, и я подбежал к нему, думая, что к нему подползла в поисках тепла какая-нибудь пустынная змея. Кассини сидел на своем плаще, который использовал в качестве ложа, с лицом таким растерянным и испуганным, как у ребенка, увидевшего первый ночной кошмар и теперь ощущающего только ужас и ничего более.

— У… у меня больше не осталось моих заклинаний, — сказал он. — Я… моя память совершенно пуста!

Он едва был в состоянии говорить, и я не сразу понял, что он имеет в виду. Выяснилось, что ночью он проснулся и с помощью простенького заклинания решил избавиться от блох, набившихся в ткань плаща.

— Но я не смог… не мог… вспомнить ни имен богов, которых надо призвать для этого заклинания, ни самих заклинаний, ни даже символов, которые надо для этого нарисовать… И я в самом деле не помню ни одного символа, кроме круга, но ведь и последний дурак знает, что этот знак магический.

— Итак, мы беззащитны, — не удержавшись, сказал Янош. Я не думал, чтобы остальные слышали его, но им того и не требовалось. Если Кассини действительно потерял свое могущество и не сможет произнести даже малюсенького заклинания, которое препятствует утечке воды из наших мехов, то уж против внешнего магического воздействия нас уже никто не защитит. Мы были беззащитны. Хуже того, на карте наблюдателей вдруг исчезли все изображения, кроме моих пометок. Счастье еще, что мы хоть как-то уже были готовы к этому и Янош начал полагаться на другие формы навигации. И если повезет, мы все же доберемся до пока еще невидимых пяти гор и перевала между ними, которые я уже назвал Кулак Богов. И мы далеко не в лучшем настроении двинулись дальше.

Я подождал, пока Янош окажется один, и только тогда подошел к нему. Я осторожно выбирал слова.

— Ты как-то говорил, что имеешь небольшой опыт колдовства, — начал я. — Предположим, мы займем чем-нибудь Кассини, например, пошлем его вперед с разведчиками…

Я замолчал, когда он посмотрел на меня. Выражение лица у него было примерно такое же, как и у Кассини.

— Друг мой, и я тоже, — сказал он. — Я тоже забыл отчего-то все, что знал. Но я ничего никому еще не сказал. И не потому, что боюсь, но…

Он замолчал. Да и не было нужды объяснять. Если люди узнают, что и Янош, подобно Кассини, потерял свои магические способности, они поймут, что какой-то очень могущественный воскреситель, колдун, который может оказаться нашим врагом, теперь насылает заклинания в эту пустынную, заброшенную страну с одной целью — уничтожить нас. Я увидел, как подозрительно глянул на нас Лион, и потому выдавил из себя смех. То же сделал и Янош.

И случилось то, чего так боялся Кассини: без его защиты нам стали досаждать мириады мелочей. Диосе и я то и дело огрызались друг на друга из-за пустяков. Я поймал себя на том, что цепляюсь ко всем подряд, обвиняя в некомпетентности, злонамеренности и наплевательском отношении к моему открытию. Потом мое раздражение обратилось внутрь: да как я вообще смел пуститься на поиски Далеких Королевств? Неужели я не знал, что и более достойные люди уже пытались это сделать и погибли на этом пути? И почему я не подумал, что у таких могущественных Далеких Королевств должны быть не менее могущественные враги, которые просто не дадут пройти нам? Да и смешно вообще полагать, нашептывал мне мой демон, что Далекие Королевства вообще существуют. Мы должны повернуть назад, повернуть немедля. И тогда нам, может быть, удастся добраться до реки и до наших друзей из прибрежного народа. Или… Да пусть нас даже работорговцы захватят в пустыне. По крайней мере, останемся живы, разве не так? Пусть даже они изберут нас для священного жертвоприношения, ну и что? Наши отвратительные грязные тела только и годятся, что для заклания. Самоубийственные мысли кружились и кружились, и не было им конца, как вращающемуся гончарному кругу.

Но мы продолжали идти… Вернее, это Янош окриками, угрозами, уговорами заставлял нас делать следующий шаг, преодолевать очередную лигу, выносить муки нового дня. И я, как мог, помогал ему в этом. И Диосе, проявив себя настоящей дочерью мужественной княгини, собственным примером увлекала мужчин вперед.

Напасти стали расти, как снежный ком. Все почувствовали вялость, лихорадку, боль в конечностях, слабость. Двое — Силв и Йелсом — так занедужили, что пришлось из копий и одеял соорудить носилки, которые волоком тащили за собой ослики. Йелсом умер через день. К тому времени мы все в той или иной степени были больны. По крайней мере, кисло успокаивал я себя, теперь-то уж ни у кого не хватит сил затевать бунт. На нас по-прежнему висело чье-то заклинание. Ни Кассини, ни Янош так и не могли вспомнить даже основ магии, а их приспособления для чародейства — травы и инструменты — превратились в занятные безделушки.

Через два дня после похорон Йелсома ландшафт вокруг нас стал изменяться. Вместо плоской каменистой поверхности появился песок. Изредка стали попадаться пятна зелени, низкорослые кустарники. Вдали проскакало стадо каких-то животных, видимо, антилоп. Я теперь надеялся, что местность постепенно станет зеленее, больше будет источников воды, а равнина наконец начнет переходить в возвышенности и горы.

Стали встречаться необычно глубокие овраги, расселины, и потому двигаться приходилось далеко не по прямой. Теперь у меня уже был какой-никакой опыт ориентирования на суше. Когда мы доходили до особенно длинной расселины, лежащей поперек нашего маршрута, то делали пирамидку из камней, обходили препятствие и, увидев с другого края пирамидку, брали азимут по компасу и возобновляли движение в прежнем направлении.