Саламандры. Книга 1. Трилогии огня - Ник Кайм Страница 63

Тсу'ган дал знак Тиберону и Лазарю. Те выступили вперед с активированными крак-гранатами. Прикрепив с глухим металлическим стуком взрывчатку, оба Саламандра вернулись назад. Гонорий встал перед ними, но пригнувшись и на безопасном расстоянии. Тсу'ган прижался к стене. Он заметил, что капеллан сделал то же самое с противоположной стороны, на этот раз больше доверяя крепкому железу, чем своему розариусу.

Когда отделение заняло позиции, рассыпавшись по обеим сторонам туннеля и уйдя с дороги ударной волны, Тсу'ган дал знак, проведя ладонью поперек горжета.

Иагон прицелился и сделал единственный выстрел в одну из примагниченных крак-гранат. Мгновение спустя люк взорвался.

Волна дыма и огня хлестнула вдоль коридора, царапая осколками доспехи Саламандр.

Шагнув в грязное облако, капеллан Элизий первым вступил в помещение за люком. Тсу'ган следовал сразу за ним. Они вышли в подвал с перехваченным металлическими балками сводом, тускло освещенный и провонявший медью и железом. Стены были покрыты потеками ржавчины, похожей на кровь. Шипастые крючья, вделанные в металл, гудели запечатленной болью. Изъеденные ржавчиной кандалы безвольно болтались, точно висельники.

Это было место ужаса и смерти.

Скрип сервомоторов предвестил внезапное нападение квартета омерзительных дронов. Серолицые, с кожей, опутанной ярко-красными венами, автоматы походили, хотя и в искаженном варианте, на сервиторов с «Архимедес Рекса». Жалкие пародии вопили в мучениях, идя на незваных гостей, точно их тела продолжали испытывать боль от глубокой технохирургии, с помощью которой их создали. Болевые синапсы вспыхивали при каждом движении, подпитывая жуткую ярость, лишь усиливающуюся от пролитой крови и разорванной плоти.

Раздутые от безобразных мышц, чудовищные упыри-дроны размерами походили на огринов. Они бросились на воина в черной броне, который внезапно появился среди них. Элизий, не обращая на них никакого внимания, устремился к закованной в железо фигуре, трудившейся над каким-то устройством в задней части помещения и явно не обращающей внимания на бой.

Тсу'ган видел только фрагменты таинственного техника за фигурой шагающего капеллана: серворука, присоединенная к генератору на спине; цвет грязной стали; желтые и черные шевроны на доспехах; позолоченные поножи с ржавчиной вокруг болтов; трубки и кабели, извивающиеся, словно живые; струйки гидравлических газов, которые шипели, точно ругаясь.

От этого существа исходило зло. Каждый удар, сопровождавший его непрерывную работу, был похож на удар страшного сердца. Даже приблизившись, Тсу'ган не мог сказать, над чем так неистово трудится кузнец войны. Его работу скрывали плотная тень и еще более плотный кусок черного как уголь пластека.

Слева от Тсу'гана полыхнул болтер — упырь-дрон разлетелся фонтаном масла и внутренностей. Боевые братья прикрывали брата-сержанта, пока тот следовал по пятам за капелланом, зная, что не может оставить Элизия один на один с кузнецом войны.

Еще один упырь-дрон вспыхнул, окутанный пламенем из огнемета Гонория. Его биологически нестабильное тело жутко съежилось от неистового жара. Мышцы спеклись и взорвались кроваво-красными фонтанами. Третий монстр тащил за собой обрезки зазубренной, как пила, цепи, торчащие из обрубка руки. Обжигающая желчь поднялась в горле Тсу'гана, когда он понял, что цепи на самом деле были сделаны частично из плоти, частично из сухожилий и часть зубьев была из человеческой кости. Взревел болтер, разорвав мерзкую тварь пополам, и Тсу'ган сокрушил ногой останки. Ударив четвертого, он отбросил тварь в сторону, стараясь не отстать от капеллана. Кровь и обугленное мясо покрывали доспехи Тсу'гана отвратительными брызгами. Не снижая скорости, Иагон вогнал в череп упыря заряд из болтера, взорвавшийся внутри и уничтоживший восьмиконечную звезду, выжженную на лице твари.

Все упыри были мертвы, но их дьявольский хозяин еще оставался жив.

Наконец кузнец войны, похоже, осознал грозящую опасность и потянулся за комбинированным мелтаболтером, который лежал на верстаке сбоку. Выпустив дугу молнии из крозиуса, Элизий перебил пучок кабелей, соединяющих оружие с термоядерным генератором Железного Воина. Даже не моргнув, кузнец войны развернулся, явив пушку «Жнец», которая формировалась в этот момент из частей его правой руки. Пока материализовывался длинный ствол, Железный Воин злобно буравил взглядом капеллана: раскаленная желтая полоса точно прожгла смотровую щель в угловатом шлеме, полностью закрывавшем голову кузнеца.

Элизий ударил еще раз, но кузнец войны отбил удар левой рукой — бионической, так же как его ноги, конечностью: эта тварь была больше машиной, чем человеком. Заработали клапаны, выпуская струйки газа — в аугментику пошла энергия. Рукой, оканчивающейся острой как бритва клешней, Железный Воин вспорол доспех капеллана.

Охнув от боли, Элизий вскинул болт-пистолет, но серворука, развернувшаяся из-за правого наплечника кузнеца, точно змея, метнулась вниз. Когда она схватила запястье капеллана и медленно раздавила, Элизий закричал. Все это время «Жнец» неторопливо принимал очертания. Коагулированная плоть и железо сливались в твердый тусклый металл. Образовывались внутренние механизмы, жуткий штамм вируса облитератора действовал быстро и всюду. Если позволить орудию полностью сформироваться и выстрелить, оно превратит Саламандр в клочья мяса и осколки доспехов.

Тсу'ган не мог этого допустить. Он догнал Элизия и с ревом бросился врукопашную. Разряжая обойму в тело кузнеца войны, он наблюдал, как между отрывистыми вспышками и грохотом разрывных снарядов Железный Воин дергается и вздрагивает от попаданий. Трансмутация остановилась: необходимость самосохранения ненадолго перевесила жажду убивать.

Серворука отпустила запястье капеллана, Элизий пошатнулся и выронил болт-пистолет. Измочаленный выстрелами Железный Воин рухнул на спину, завывая от боли и ярости. Металлический вой резонировал под сводами подвала. Было в нем что-то древнее и потустороннее. В голове Тсу'гана всплыли образы рваного металла и вековой ржавчины. Брат-сержант, желая довести дело до конца, вставил новый магазин и собрался выпустить последний, смертельный, выстрел, но Элизий его остановил:

— Стой!

В Тсу'гане кипела кровь — он не собирался уступать.

— Предатель должен понести кару.

— Стой. Если ты не подчинишься, пощады не жди, — резко заявил капеллан. Темная жидкость струилась по нагруднику Элизия. Когда его мотнуло вперед, жидкость потекла сильнее. Запястье капеллана безвольно болталось, прижатое к боку.

— Опусти оружие, брат-сержант.

Затрудненный и хриплый тон Элизия тем не менее ясно давал понять, что это приказ. Капеллан подошел к лежащему навзничь кузнецу войны. Нагрудник Железного Воина был изуродован дырами и ожогами. Неподвижный, без сознания, кузнец войны был едва жив.

— Я хочу сначала допросить его, — прибавил капеллан, — и выяснить, что он знает об этой крепости, каковы его цели и что произошло с гарнизоном.