Такая работа - Сергей Демьянов Страница 63

— Он не тебе вызов бросил, — прошипела Анна-Люсия. — Ты не будешь драться с ним.

Интонация у нее была как у копа, когда он велит плохим парням положить руки на капот. Проблема в том, что тут это не работало. Если ты коп, у тебя есть не только пистолет и значок. У тебя за спиной маячит призрак государственной системы, а это пострашнее любого пистолета будет. Власть — это когда у одних есть право быть плохими во имя всеобщего блага, а у других — нет. А тут у всех было это право.

— Люс, — позвал я.

— Как ты сказал? — едко спросила она. — Иди на фиг? Не вмешивайся, когда я пытаюсь спасти твою шкуру.

— Я не об этом, — сказал я. — Я могу попросить тебя сообразить мне что-нибудь из одежды? Я знаю, что плохому танцору что угодно помешать может, но как-то неловко лезть в драку голым.

— Ты не слышал, что я сказала? — поинтересовалась она. В ее голос прорвалось рычание, низкое, угрожающее. — Ты не будешь с ним драться! Я знаю запах твоей крови, малыш. Она течет во мне. Я не присвоила тебя тогда, когда это нужно было сделать, как это делают все, когда им кто-то нравится. И не стану. Ты слишком хорош такой, какой ты есть. Я могла бы сломать тебя, как сухую ветку, и ты хотел бы только того, чего хочу я. Но — видишь? — я не делаю этого. Для человека, заключившего договор с одним из нас, ты чудовищно свободен. Существует только одна вещь, которую я тебе не позволю. Я не позволю тебе умереть.

Наверное, мне надо было сказать ей что-то умное. Что-то соответствующее этой тираде, наполненной такой болью, какой я раньше никогда в ней не замечал. Но я не знал что. В таких случаях хорошо иметь заготовку, но у меня хорошо нечасто бывает.

— Круто, — отозвался я. — Но трусы мне все равно нужны.

Она обернулась и посмотрела на меня так, как будто я был невероятной сволочью, а она только сейчас это поняла. И я, в общем, не обиделся. Честно говоря, у нее было право злиться. А потом резким движением оторвала полосу ткани от подола своего платья, и без того не слишком длинного, и швырнула ее мне. Зеленая тряпочка молнией прорезала воздух. Я даже сделать ничего не успел. Она обвилась вокруг меня, скользнула по ногам, обожгла кожу — и я вдруг обнаружил, что на мне надеты довольно приличные джинсы. Если не считать того, что они были зелеными, в тон платью Люс, ровно то, что я обычно ношу. И трусы, как заказывал. Будем надеяться, что не в цветочек.

— Джек, — сказала она, — ты не можешь его вызвать. Он — не то же самое, что я.

— Он твой человек. — Рогатый парень ухмыльнулся. — Присвоила ты его или нет, но твоя кровь — в нем. Я имею право попробовать ее.

— Это наши с тобой разборки, Джек! — рявкнула Анна-Люсия. — Я никогда не охотилась на твоих людей. Не трогай и ты моих!

— А то что? — спросил он.

— Я найду и убью тебя. — Она медленно провела ногтем от ключицы до середины выреза своего платья. Выступила кровь, черная и густая, как битум. — Ты пожалеешь о том, что полез в это. Я так тебя убивать буду, что ты голос сорвешь.

Это здорово было похоже на клятву.

— Но он должен драться. — Улыбка держалась на его лице как приклеенная. — Ты не можешь защищать его от всех. Есть ли разница, кто его убьет?

— Для тебя — есть, — ответила Анна-Люсия.

Вообще-то и для меня была вполне существенной. Именно поэтому я положил руку на плечо Люс, вздохнул и сказал:

— Джек, я вызываю тебя.

Это не потому, что я идиот, хотя кому угодно так могло показаться. Просто я знал, кто он такой. А вот он, кажется, не в курсе был, что я это знаю. В том, что тебя держат за дурака, есть свои преимущества.

У меня дома на книжной полке стоят книги Вебстера и Ледбитера, Блаватской и Бейли и еще куча всякой условно-пригодной мистической литературы. Вы не поверите, но когда-то я все их прочитал. Кое-какие сведения из них не раз спасали мне если не жизнь, то рассудок. Это очень здорово, когда кто-то, кроме тебя, имеет какое-то представление о том, с чем тебе иногда приходится сталкиваться. Правда, ни в одной из них не написано, что делать, если тебя хочет убить прототип Джека-потрошителя.

Но в моем случае любое знание — это сила. Я знал, из чего сделан этот рогатый парень. И собирался воспользоваться этим знанием.

Он резко, с места, прыгнул на меня. Люди так не прыгают, у них суставы под это не заточены. До Джека даже кенийским чемпионам мира по прыжкам в длину было как до Луны.

Я упал и тут же перекатился, чтобы не попасть под удар. Когти блеснули в воздухе и вонзились в землю рядом со мной. Воспользовавшись его замешательством, я вскочил и кинулся в сторону. Он нагнал меня с такой легкостью, что это казалось нечестным, и ударил, метя в горло. Я едва успел поднырнуть ему под руку. Когти распороли воздух.

Джек зарычал. Ужас, плотный и тяжелый, исходил от него волнами, накатывая на меня и пытаясь подмять. Ощущение не из приятных. У меня в горле пересохло, я даже сглотнуть не мог по-человечески.

— Что, не везет? — прокаркал я, заставив себя растянуть губы в улыбке.

Он замер, уставившись на меня. Ощерился, как собака, защищающая свою территорию. В его глазах плескалась ненависть, такая жгучая, что ею, пожалуй, можно было отравить население небольшой страны.

Отлично.

Оставалось совсем немного дожать. Я знал, что делаю.

— Думал, это так просто будет? — спросил я, внимательно наблюдая за ним. Не хотелось мне пропустить момент, когда он решится броситься на меня снова.

— Я убью тебя. — Он харкнул мне под ноги. — И буду играть твоими костями.

— Да что ты говоришь? — восхитился я. — А мне можно будет поиграть твоими, чтобы все было справедливо?

Он рванул вперед и все-таки успел задеть меня когтями. Несильно. Царапина. Черт, надеюсь, он иногда моет руки. Мое тело валялось в отключке возле железнодорожного моста на набережной Москвы-реки, но сейчас это не имело никакого значения. Сдохнуть от заражения крови мне это не помешает.

— Испугался? — улыбнулся Джек. Теперь он обходил меня по кругу, крадучись, скользящим шагом.

— Пошел в жопу!

Я оскалился. Мой противник споткнулся. Замер. И уставился на меня так, словно я в него плюнул.

Он узнал бы, если бы я солгал. Они всегда это чувствуют, как будто у них есть для этого соответствующий орган. Может, и правда есть, не знаю.

У меня от страха кишки прятались друг за друга и почки звенели, но признаться ему в этом я не мог. Дело не в моей дурацкой гордости. Глупо не бояться того, кто легко может тебя убить — а Джек это мог. Анна-Люсия зря психовать не станет. Вот только ему не смерть моя нужна была. Он хотел, чтобы я показал ему, как мне страшно. И чем больше я упирался, тем больше он злился.

Есть один секрет, о котором важно помнить, если вы общаетесь с духами. Они плохо контролируют свое эмоциональное состояние. Для них «выйти из себя» — не дурацкий фразеологизм, а вполне себе обычная бытовая неприятность.