Его адептка. Светлая для Темного - Лина Алфеева Страница 63

– Пора. – Лорд Льен первый занял вершину пентаграммы, отчего она вспыхнула еще ярче. Огонь взметнулся выше и теперь льнул к ногам демона, точно ластился. – Элмар, подстрахуй.

Принц молча кивнул, и по стенам подвала расползлась зеленая сеть задействованного аркана, она укрыла пол за исключением участка, на котором горели руны. Братья Ревейн были где-то наверху, близнецы охраняли трактир от возможных незваных гостей. Лорд Льен обмолвился, что самые нежданные точно не появятся, но предосторожность лишней не будет.

– Элена, твой черед.

Я уловила встревоженный взгляд Элмара, обращенный к девушке, но она лишь улыбнулась и заняла свое место, над которым тут же взвился серо-лиловый туман. Следующим в огонь шагнул Нэйрэль. Огонь лишь лизнул его ноги и успокоился, видимо, счел неинтересным. Не отреагировал он и на мастера Охрона. Темный ритуалист невозмутимо перекинул жезл из руки в руку, словно воин перед битвой.

Последняя вершина пентаграммы предназначалась для меня. Я вступила в огонь, сжимая в руках фиал души Эдриана Сатара. Черный маг больше не разговаривал со мной мысленно. Лорд Льен предупредил, что наша связь должна быть минимальной в момент ритуала на случай непредвиденных обстоятельств.

– А теперь молитесь, – глухо обронил лорд Льен. – Тьме, Свету, Мраку, да кому угодно, потому что прежде я этого никогда не делал. Напоминаю: на тот случай, если что-то выйдет из-под контроля, к нам всем привязаны маяки порталов, они перенесут каждого туда, где ему будет оказана помощь.

Перед нами в воздухе внезапно материализовались пять ножей из черного опала. Они вспыхивали желтым и фиолетовым, словно подсвечивались изнутри. Элена первая протянула руку к лезвию ножа. Оно дернулось и прочертило на ее запястье алую полосу.

– Долг жизни.

Кровь ночной фурии и дочери Эдриана Сатора полилась на пол, отчего вершина пентаграммы вспыхнула багровым.

Второй ритуальный нож выпустил кровь высшего демона и в тишине раздалось тихое:

– Долг чести.

До этого момента я не задумывалась, что стану говорить во время ритуала. Нас с Эдрианом Сатором связывало так много, и в то же время слишком мало. Мы не знали друг друга настоящих, зато за эти три года наша связь стала настолько крепкой, что порой мы мыслили как единое существо. Если бы не Эдриан Сатор, я бы не смогла сохранить себя в Ночь Ужаса…

– Долг памяти, – еле слышно шепнула я. Огонь под ногами взметнулся к потолку, принимая мою жертву.

Нэйрэль не колебался, он с силой сжал руку в кулак и скупо бросил:

– Долг второго шанса.

Нэйрэль признал роль Эдриана Сатора в ритуале перерождения, через который прошли все эльфы Ильноора.

Оставался мастер Охрон. Я не знала, что связывало его и Сатора и какой вид долга он собирался вернуть сейчас.

– Долг крови.

Этот звонкий голос принадлежал не темному ритуалисту. Обернувшись, я увидела черный провал портала.

Раер исчез!

В следующий миг я услышала жуткий свистящий звук, следом раздался хрип и бульканье. Медленно, словно в страшном сне, я посмотрела через плечо.

Раер Тараэль, Владыка Вечнозеленого леса, стоял в центре пентаграммы и зажимал рукой страшную рану на горле. Мастер Охрон все-таки использовал ритуальный нож.

Великая жертва. Так вот что имела в виду Элена Сатор.

Последний из лучей пентаграммы стал алым, круг замкнулся. Я бросилась к Раеру, но не смогла сделать ни шага, и в этот момент фиал в моих руках дрогнул, а черный огонь взметнулся вверх, словно пылающий гейзер, вырвавшийся из глубин земли. Он скрыл от меня всех участников ритуала. Подвал трактира превратился в сплошное инферно, воздух раскалился до того, что начал обжигать легкие. Одежда на мне тлела, обувь давно осыпалась пеплом.

Пепел…

Теперь он просачивался и сквозь пальцы, от фиала души Эдриана Сатора осталась лишь каменная крошка, а сквозь огонь, окружавший меня, проступил чей-то силуэт.

– Эдриан? Мастер Охрон предал нас! Он убил Раера.

Мужчина шагнул ко мне навстречу и замер, его тело казалось сотканным из пламени, черты лица были текучими, проступали на мгновение и снова стирались. Но я все равно узнала мага, с которым уже встречалась в своих снах.

Эдриан Сатор.

– Тэлли, не отдавай меня ей… – его слова походили на треск пламени.

Но кроме него было и что-то еще. Тот странный туман, проникший в пентаграмму вместе с Эленой. Он клубился среди огня, нарушая целостность пылающей завесы.

Он? Или она…

У Тьмы было множество лиц и форм. Эта сила была вездесуща, она тянулась к темным, ведь подобное всегда притягивает подобное. Один из основных законов Бездны.

«Не нужно. Не думай. Пусть то, что должно, случится…»

Этот голос я слышала и раньше. Он нашептывал, что эльфы Ильноора меня предали, предлагал забыть о недостойных, не оценивших второй шанс, дарованный самой Тьмой.

Глупость!

Перерожденные не были неблагодарными, они всего лишь не понимали, чем для них обернулась бы Ночь Ужаса. Но теперь они знали, благодаря Эдриану Сатору. Настало время вернуть долг.

Память…

Я крепко зажмурилась, заставляя себя думать о фиале души, который еще недавно был в моих ладонях. Его называли временным пристанищем, потому что каждому духу нужен свой якорь, привязка, которая не даст уйти окончательно. Сейчас этим якорем был трактир, место, в котором Эдриан Сатор издал свой первый крик, эта связь, как пуповина матери, связывала бестелесного черного мага с миром живых.

Завеса огня дрогнула, вместо нее стремительно расползалась другая стена, состоящая из тумана, а позади него виднелось крошечное окошко, сквозь которое проступали очертания темной цитадели.

Школа темных.

– Не самый плохой выбор… – Даже сейчас Эдриан Сатор умудрялся шутить. – Смелее, Тэлли, мое время истекает.

В этот раз мне удалось сдвинуться с места. Я смогла протянуть руку и почувствовала, как мои пальцы обхватила огненная ладонь черного мага.

– Вместе, только так. Сам не дойду.

Но и мне самой нужна была помощь. Каждый шаг давался с трудом, я опустила взгляд на запястье и поняла причину слабости. Этот ритуал отнимал силу и у живых. Она вытекала вместе с кровью, льющейся из запястья. Лишь одна Тьма становилась сильнее, только она пировала и была готова поглотить всех его участников, приглашала оставить попытки и слиться с ней, уйти в небытие, покориться…

Словно издалека я услышала яростный протестующий вопль. В нем слились и вой, и рев, и скрежет, и шипение…

Многоголосая какофония доносилась из школы темных. Мой личный якорь находился в питомнике, где обитали создания Бездны, они взывали ко мне, не давая раствориться в тумане.