Конец света сегодня - Надежда Первухина Страница 63

– Это наш генерал, – сказал с довольной улыбкой командир. – Так вы подчинитесь нам или он на месте разорвет вас на кусочки?

Что оставалось делать нашим героям? Они бросили оружие, каким обзавелись во время боя, и дали связать себе руки. Между собой их сковали цепью и так с позором провели через весь разрушенный город. Только одно успели заметить разбойники – императорский дворец был не тронут разрушением. Его стены, облицованные красной плиткой, сверкали, как и прежде.

– Кто же обитает сейчас во дворце? – осмелился спросить Дуй у стражников.

– Прекрасноликая императрица Ченцэ, – был ответ.

– А где же ее родители – император Эли и императрица Ен?

– Они пошли путем земли, – был туманный ответ.

Но разбойники прекрасно поняли, что это за «путь земли». Императора и императрицу попросту превратили в какие-то предметы. Ведь в Шамбале никто не умирает, но может преобразиться в предмет, дерево или даже облако. Но кто так поступил с императорской четой? Они ведь были неплохими людьми, правда, любили всех казнить. Но кто нынче без недостатков…

Разбойников привели к еще одному очень крепкому на вид зданию. Оно было выложено из желтого камня, окошки маленькие и зарешеченные, вокруг высокий забор, и всюду понасыпано битое стекло. У входа стояли два дюжих охранника.

– Вот привели еще на исправление, – сказал командир отряда, указывая на наших друзей.

– А что с ними не так? – лениво поинтересовался один из охранников и сплюнул.

– Хулили наш прекрасный город, называя его развалинами, и не имеют грин-карт.

– Ого! Это серьезное преступление. Может, попросить нашего колдуна превратить их в ночные вазы?

– Нет, пусть сначала посидят, осознают свои грехи и ошибки. К тому же императрица Ченцэ не велит сразу превращать чужеземцев. Она сама сначала разговаривает с ними, понятно?

– Понятно.

– Добро пожаловать в нашу исправительную пагоду! – с ухмылкой сказал второй стражник. – Надеемся, вам будет о чем поразмыслить.

Стражники привели наших друзей в большую камеру. Здесь уже сидело несколько истощенных людей, прикованных к стенам. При виде стражников они начали стонать и вопить:

– Накормите нас!

– Дайте нам воды!

– У нас нет сил!

– Пощадите!

– Пощадите!

– Вот вам еда и питье, – сказали стражники, толкая в камеру разбойников. Расковывать их не стали. – Ешьте их мясо и пейте их кровь. Гляньте, какие они упитанные!

С тем стражники и ушли и закрыли за собой дверь. Слышно было, как с лязганьем поворачивается в замке ключ. Потом удаляющиеся шаги, и все…

Тишина.

Вдруг тишину нарушило шипение. Разбойники вскочили и прижались друг к другу.

– Здесь змеи! – взвизгнул Пей, который змей просто не переносил.

Но никаких змей не было. Да ни одна змея не выжила бы в таких адских зловонных условиях. Это шипели и завывали прикованные к стенам насельники тюрьмы.

– Дайте нам вашу плоть, – шипели они. – Дайте нам вашу кровь!

– Мы разорвем вас на кусочечки и каждый кусочек съедим!

– А кровушку выпьем, да-да!

– Вы и ахнуть не успеете!

– А мне глазик! Я так люблю есть человеческие глаза!

– Что делать будем, братцы? – спросил у друзей монах Куй. – Из центра комнаты нам выходить нельзя и прислоняться к стенам тоже нельзя – мигом ухватятся эти голодные.

– Будем стоять тут и спать стоя по очереди.

– А как справлять нужду?

– Глупец! Боги специально сделали так, чтобы мы писали стоя.

– А…

– «А» будет не с чего. Неужели не видишь – здесь никого не кормят.

– Чем бы заняться, чтобы не сойти с ума?

– А давайте устроим поэтическое соревнование. Победит тот, кто прочтет лучшее стихотворение.

– Но как мы узнаем, что стихотворение лучшее?

– Эти жабы, что прикованы к стенам, заплачут.

– Что ж, давайте. Все мы грешим стихами.

– Жуй, начинай!

И разбойник Жуй по прозвищу Железная Крыса продекламировал, позвякивая цепью:

Вечность дует в сердце мое,

Словно ветер в оконный проем.

Красноватая горка песка.

Одиночество. Боль и тоска.

Ветер песни поет обо мне,

О чужой непонятной весне.

Я услышу лишь тихую грусть

И открою окно: ну и пусть.

– Какое стихотворение замечательное! – сказал Куй. – Вы только подумайте, у нашего Жуя была подруга, с которой он был так нежен! Не всю жизнь он, оказывается, размахивал топором и дубинкой.

– Да уж, не всю, – кивнул Жуй. – Рассказать вам эту историю?

– Расскажи, расскажи!

– Дело было тогда, когда я еще не промышлял разбоем, а занимался сбором налогов и служил в приличной чиновничьей палате, и была у меня алая шапка с золотым шариком, что, как вы знаете, означает чиновника первого ранга. Я был одинок, не женат и не имел сколь-нибудь постоянной подруги. И вот как-то после долгого заседания в налоговой палате я пошел не домой, где старая служанка приготовила бы мне обычный ужин из утятины и риса, а в славный кабачок «Теплый прием». Время было позднее, среди посетителей было два-три человека. Я сел за столик, освещенный красивой масляной лампой, и стал ждать служанку. Но вот вижу: подходит ко мне женщина необыкновенной красоты и статности. Одета в розовую юбку и золотую кофту, поверху жакетка из меха соболя. На голове роскошная прическа, украшенная цветами и лентами.

«Мое почтение вам, благороднорожденный! – сказала она таким певучим голосом, что я умилился. – Я хозяйка этого заведения, имя мне Вей, а родительское прозвище Золотая Ленточка. Чем могу служить?»

Я встал и раскланялся.

«Я чиновник налоговой палаты Жуй, прозванный Точные Весы. Я кланяюсь вам и прошу разделить со мною трапезу».

«Согласна. Народу немного, да к тому же кабачок скоро закрывается. Я подам вам лучшие блюда нашего заведения. Прошу немного подождать».

Буквально через четверть часа передо мною стояли самые изысканные яства и вина. Себе же хозяйка положила лишь соевого творога и налила стакан воды.

«Отчего вы так скромно вкушаете?» – удивился я.

«Я обязана держать траур по недавно почившему мужу. Его родня следит за мной, за каждым моим шагом, боятся, чтобы я не уронила себя».

«Ну ужином со мной вы ничуть не уроните своей чести».

«Ах, к слову сказать, мне уже надоели мои родственники. Они вынуждают меня заниматься этим кабачком, тогда как я хотела бы удалиться в монастырь».