Кудесница для князя - Елена Счастная Страница 63

– Беркут?

– Воевода ваш, да. Скользкий он человек. Давно я это заподозрил, да только сейчас убедился. Захотел, верно, и от вас с братом избавиться, и от меня заодно. А обещал… – Сайфи-бий вздохнул и вдруг закрыл лицо ладонью, словно ударило его вдруг некое тяжёлое осознание. – Много я зла наделал последнее время, княжич. Да того, в чем ты меня обвиняешь, не совершал.

Смилан внимательно оглядел его лицо, пытаясь понять, честен он или прикидывается. Да как распознать? Тут либо верить, либо нет – и карать за подлое нападение.

– Раз уж ты о зле заговорил. Слыхал я, что пленниц у себя держишь. И ими волхва нашего, Дакшу, заставил Ижеслава извести. Вернуть их надо бы. Нехорошо, чтобы женщина да ребёнок за наши с тобой дела расплачивались.

Хозяин и вовсе посерел, взлохматил пятерней жёсткие, с проседью волосы и поднял взгляд на него.

– Девочку верну. А Магсума… Умерла она.

Смилан, конечно, не знал той женщины, но вдруг понял, что важна она была не только для Дакши.

– Я слышал, она из другого катайского рода?

– Да, тар-катай. Я наказал жену за то, что отравила её. Но это не вернёт Магсуму.

Сайфи-бий, похоже, больше ни в чём не собирался упорствовать и перечить. И в этот самый миг Смилан поверил, что вождь не устраивал засады. И он решил, каким будет наказание для Сайфи-бия за былое. Оставлять его в спокойствии без возмездия он теперь не сможет.

– Приведите девочку. Я заберу её с собой.

Хозяин как будто вновь ожесточился, но, чуть поразмыслив, кивнул.

– Только потому, что я обещал Магсуме вернуть её отцу.

По его приказу в юрту привели темноволосую девочку лет трёх-четырех. Глаза её выдавали принадлежность катайскому роду, но и неуловимо виделась в чертах лица схожесть с Дакшей. Она обещала вырасти редкой красавицей. И останься она в ауле кара-катай, её, скорей всего, ждала бы незавидная участь. И неизвестно ещё, что будет с её отцом: решит ли Ижеслав его казнить или смилуется и оставит в живых.

– Её зовут Дамира, – Сайфи-бий подошёл к девочке и коротко погладил по голове, словно прощаясь.

А после что-то сказал ей на своём языке – Смилан не разобрал. Дамира склонила голову, сомкнув руки перед собой, видно, соглашаясь с его волей.

***

Дорога назад всегда кажется короче. Смилан провёл своих людей через земли племени катай до лагеря на северной их оконечности. А дочь Дакши отправил вместе с частью кметей в Ижеград: нечего ей впустую слоняться с воинами, когда кругом неспокойно. Да и позаботиться в становище о ней некому. А в городе – Латеница. Пока ещё она там, до тех пор, пока Смилан с отцом не поговорит. Да и челядинки за девочкой присмотрят.

Потому облегчённый отряд добрался до лагеря скоро. Первым делом Смилан поспешил к брату: узнать надо бы, не грядет ли какой стычки с местными. По раннему часу Ижеслав ещё не успел закрутиться в водовороте извечных тревог, а потому никто не стал его задерживать.

Брат встретил внимательным взглядом, заметил и затянувшийся порез на скуле, отчего на миг сдвинул брови. Но затем улыбнулся.

– Борислав передал, что с тобой всё в порядке. И я рад, что у Сайфи-бия не случилось ничего скверного.

Он заключил Смилана в крепкие объятия и похлопал по спине. За время, что они не виделись, он почти вернул себе былой вид: пропала одолевшая его худоба и бледность. И теперь уже никто не догадался бы, что ещё не так давно он едва не расстался с жизнью.

– Сайфи-бий, кажется, понял, что натворил. Отдал дочь Дакши, и я отправил её в Ижеград до поры. Похоже, бий к нападению на меня не причастен. Мы долго говорили с ним, и он более не собирается вставать поперёк твоей власти, – коротко отчитался Смилан. – К тому же… Родичи той женщины, что была у него в плену, воздадут ему за всё. Об этом я позаботился.

Ижеслав удовлетворённо усмехнулся.

– Стало быть, поэтому остальные вожди, которые ещё хотели с нами пободаться, вдруг поджали хвосты?

– Отступились?

– Пока да. Но мне ещё предстоит увидеться с многими из них. И, возможно,  с самим ханом.

Смилан даже и не ждал настолько хороших вестей. Если Хамат-хан хочет о чём-то говорить, а не воевать, значит, то, к чему они оба стремились, уже близко. Да и по лицу Ижеслава было видно, насколько он доволен таким исходом. Даже в лагере жизнь текла как будто спокойнее,  чем обычно, в преддверии стычек с башкирами.

– Позволь съездить к вогулам, – Смилан решил не тянуть с тем, что тревожило его не меньше, чем спокойствие на пограничных заставах. – Таскув ждёт меня.

Ижеслав вдруг помрачнел, мельком глянул через плечо и отвернулся.

– Не ждёт. И тебе лучше бы оставить глупости.

Смилан шагнул к нему. Что за чушь несёт? Они же обо всем уговорились!

– Что ты ей сказал?

Брат развёл руками, снова к нему поворачиваясь:

– Правду. О том, что ты погорячился и не подумал, что не сможешь привести шаманку в княжеский терем своей женой.

Посмотрел твёрдо и назидательно, полностью уверенный в своей правоте. Такой же, как князь Муромский. Отец в своё время будет хлестать таким же взглядом. Да только Смилан из той породы.

Он схватил Ижеслава за грудки и тряхнул, щурясь от гнева, что так и разрывал его изнутри.

– Кто дал тебе право решать за меня? Кто дал тебе право оскорблять Таскув, скажи мне?

Брат высвободился и отправил рубаху.

– Раз ты сам не способен…

– Я способен решить, что мне нужно и кого я хочу видеть рядом с собой, – оборвал его Смилан.

Он отошёл, разглядывая Ижеслава так, будто видел впервые.

– И что же теперь? – вздохнул тот, понимая, видно, что его увещевания бесполезны.

– Я еду за ней. А ты можешь провалиться к бесам.