Секретарь на метле - Диана Рымарь Страница 63

Богдан сидел во главе стола, куда его устроила мать Бажены. Оглядывал нехитрое убранство избы — застеленный белой скатертью стол, деревянную лавку, на которой сиделось не слишком удобно, нагромождение сундуков в дальнем углу, обилие глиняной посуды на полках. Справа красовалась настоящая русская печь и гора поленьев. Ни дать ни взять деревенский колорит.

В который раз за последние десять минут гадал, обо что так головой приложился, что ему столь яркие сны мерещатся. Поди лежал в больнице, обтыканный иголками, а вокруг сновали врачи. А его рыжая прелесть даже не собиралась никуда уходить, верно ждала, когда же любимый придет в себя.

«Я точно и определенно в коме… или просто без сознания… Ну не мог же я в самом деле попасть в прошлое?»

Как он ни утрамбовывал новую информацию в голове, не вмещалась она туда.

— Хорошо, ладно, — махнул он рукой. — Мы в тысяча девятьсот сорок втором… но зачем?

— Сейчас расскажу, — всплеснула руками сидящая напротив женщина. — Итак, начнем с начала. Меня зовут Инга Матвеевна, — представилась. — Я мать твоей будущей жены, а еще... ведьма в триста двенадцатом поколении. Мы — род Ясных, ведьмы огня, приятно познакомиться.

Богдан от неожиданности выпустил руку сидевшей рядом Бажены. Схватил стакан компота, поставленный перед ним будущей тещей, и выпил, громко глотая, даже вкуса не почувствовал. Не мигая уставился на Ингу Матвеевну.

— Э-э-э… Что?!

— А то! — усмехнулась предполагаемая ведьма. — Кстати, Бажена, дорогуша, ты зачем родинку свела? Ты же помнишь, чему я тебя учила? Кому не нравятся наши родинки, у того вкуса нет.

Щелкнула по носу его рыжую прелесть, и у той вдруг проявилась родинка, которую она свела несколько месяцев назад. Бажена с радостной улыбкой потерла ее пальцем.

— И да, если ты еще не понял, твоя невеста тоже ведьма… — сообщила Инга Матвеевна, потом снова повернулась к дочери. — Не верит жених твой…

— Не верующий он, да… — кивнула Бажена.

Островский смотрел то на будущую тещу, то на невесту, пытаясь понять, каких грибов они наелись, что несут такую чушь.

— Ну превратись уже в кошку, пусть до него наконец дойдет… — продолжала нести околесицу Инга Матвеевна.

Тут его рыжая прелесть вдруг резко загрустила.

— Я рассталась с кошачьей сущностью, мам… — заявила Бажена, поджав губы.

— Ни с чем ты не рассталась, нет у тебя такой силы! — усмехнулась она. — Ты просто наконец научилась закреплять людской образ. Попробуй, преобразись!

А потом у Богдана в буквальном смысле глаза на лоб полезли. Его умница секретарь из двадцать первого века вдруг радостно взвизгнула, соскочила с лавки, завертелась волчком в своей странной одежонке, а потом раздался хлопок, и она… обратилась в Мурку?!

— Мурка! — позвал ее он. — Ну всё, я точно в коме…

Кошка побежала к нему, потерлась о штанину, замурлыкала до боли знакомо, попросила ласки. Он наклонился, взял ее на руки, потрогал мягкую блестящую шерсть. Приласкал, как она любила, прижал к себе на минутку, почувствовал, как в груди разливалось приятное тепло. Ощущение было настолько реальным, настолько знакомым… что далее думать, будто это сон, он просто не мог. Таких реалистичных снов не бывает!

Он резко отпустил кошку.

— Это я столько месяцев у себя под боком ведьму грел?! Еще и на работу ее взял, да что там, замуж позвал!

От осознания того, что жил с ведьмой, Богдана пробил озноб. Он не мог понять, откуда внутри вдруг взялся активный протест против всякого рода нечисти. Ведь раньше не сталкивался даже.

Мурка-Бажена отбежала в сторону, закрутилась волчком, снова обратилась в девушку, посмотрела на Богдана обиженно:

— Ты говоришь так, будто это плохо — быть ведьмой…

Потом опустила взгляд в пол, закусила губу, плечи ее поникли. Грустнее выражения он на ее хорошеньком личике и не видел никогда.

«М-да, господин Островский… Хотел девчонку с чудинкой? Получи, распишись! — злился он про себя. – Собственно, а что плохого в ведьме, если она любима?..»

Оглядел свою рыжую прелесть с ног до головы и понял: ему совершенно всё равно, кто она. Русалка, кикимора, марсианка…

— Пусть ведьма, — махнул он рукой. — Но моя?

— Твоя… — ответила она, улыбнулась и бросилась к нему.

***

— Ну, с богом… — проговорил Богдан, прячась в сарае возле побега того самого дуба, который в будущем приказал спилить.

Ждал, когда всё начнется.

Почему-то именно в этот момент вспомнил о Боге, хотя не был религиозен. Однако последние события показали, что в жизни есть место разному.

Сама идея того, что его малышка беременна, еще не ужилась в голове, еще не угнездилась. Но ребенку Богдан был только рад. Ему тридцать, у него отлаженный бизнес. Когда еще делать детей, как не сейчас?

А вот то, что его беременная невеста вдруг решила сражаться с какими-то колдунами… Это он понимать даже не собирался. Сделает всё, чтобы Бажена даже на глаза этим вонючим козлам не попалась. Инквизитор он или где… Кстати, в то, что он инквизитор, тоже пока не совсем верилось.

Планом по уничтожению немецкой нечисти заведовала теща, как он стал мысленно называть Ингу Матвеевну.

План был прост как всё гениальное. Входят колдуны, пытаются бороться со старшей ведьмой, потом появляется младшая. Старшая ведьма отправляет младшую в будущее и изображает труп, тут-то из-за дверей и появляется Богдан. Отвлекает на себя сволочную троицу, ему ведь как инквизитору их заклинания не страшны. А на физическом уровне он себя в обиду не даст, недаром столько времени проводил в спортзале, — он в отличной форме.