Имя для ведьмы - Надежда Первухина Страница 63

Если в реку кто войдет,

Что захочет все найдет

Елы-палы, лес густой,

Появись, замри и стой!

Макулатурный опустил руки и с торжествующе-гордым видом поглядел на меня.

– Что это все означает? – спросила я.

– Книги убери с полки и сама погляди, госпожа, – скрестивши руки на груди, обтянутой голозадыми красотками, самодовольно ответил Букс.

Пришлось подчиниться, и едва мне удалось снять первый ряд книг, как руки мои коснулись твердого и гладкого камня.

На полке стояла и поблескивала обточенными гранями настоящая малахитовая шкатулка!

– Что это?! – ахнула я, не в силах оторвать взгляда от ярко-зеленого малахита со змеившимися по нему дивными узорами. Да за такую шкатулку, да еще битком набитую украшениями, любая женщина (в том числе и я) готова душу заложить! Букс тоже полюбовался шкатулкой и пояснил:

– Это первоисточник Истинный текст этих, как его, сказок.

– Правда?! Буксик, миленький, какже тебе удалось раздобыть и какой магической силой перенести его сюда?! Даже я, ведьма, не могла бы...

– А еще библиотекарь! – презрительно перебил меня макулатурный – Подумаешь, магия! Да я ее просто по межбиблиотечному абонементу заказал, и все дела...

– Ну, Букс, ты даешь! – только и выговорила я.

Шкатулка оказалась довольно тяжелой, и, когда я перетащила-таки ее на стол, руки у меня ныли здорово. Буксу я просто не доверила нести такую драгоценность. Шутка сказать – раритет! Но склонились мы над узорчатой крышкой одновременно.

– Я тоже хочу посмотреть, – любопытствовал Букс.

– Да пожалуйста – я произнесла стандартное библиотечное заклинание, дающее возможность открыть любую книгу без риска для жизни, и осторожно подняла крышку

И под светом настольной лампы запереливались груды самоцветов!

Шкатулка была полна ими. Доверху. Из малахита, яшмы, халцедона, аметиста, хризолита, берилла, гагата были изящно выточены странные знаки.

Можно было бы назвать их рунами, но с рунами они не имели ничего общего.

Они отдаленно напоминали литеры, но при близком рассмотрении становилось ясно, что легче перевести японский иероглиф, чем понять один такой знак.

Я зачерпнула пригоршню блестящих самоцветов и чуть не завизжала: они стали возиться в ладони, как жуки, карабкаться, расползаться во все стороны и даже кусаться!

Пришлось швырнуть их обратно и придавить крышкой, иначе бы они разбежались во все стороны. Я растерянно глянула на макулатурного:

– Как же это возможно прочесть?! Их даже не рассмотреть...

Букс сам полез в шкатулку, вытащил пару яшмовых непонятных закорючек и воскликнул:

– Да это ж сиглы!

– Кто?!

– Сиглы! Они родились раньше букв и всяких тайных рун. Их вытачивали из разных камней и передавали с их помощью нужные знания.

– Букс, ты просто эрудит! А ты случайно не знаешь, как пользоваться этими сиглами?

– Знаю, – просто сказал Букс. Из его глаз в копошащуюся кучу самоцветных сиглов ударили два ярких луча. Сиглы мгновенно перестали копошиться, а шкатулка загудела, как вентилятор со сломанной лопастью. Букс принялся вытаскивать каменные знаки и раскладывать их на столе, словно мозаику. Вскоре шкатулка опустела. Букс озадаченно сверкнул глазами на камушки и прошептал:

– Не понимаю... Они почему-то не хотят говорить...

Тут я вспомнила, что и сама обладаю кое-какими способностями.

– Попробую произнести слово для камней, – сказала я. – Возможно, они отзовутся.

Попробовала. Не помогло. Камни в ответ только презрительно сверкнули.

– Странно... – протянула я. – Они подчиняются другим силам?

Букс ничего не ответил. Он с задумчивым видом взял округлую халцедоновую каплю, взвесил ее в ладони, положил... Подхватил неровный кусок малахита и произнес:

– Они все по-разному весят... А если расположить их по весу: от самого тяжелого до самого легкого?

– Интересная версия... А почему не наоборот? Букс смутился.

– Ну, мне так кажется. Я быстро. Я хорошо чувствую, какой камень сколько весит.

И он принялся передвигать сиглы, будто шашки при игре в поддавки. Я только успевала следить за его манипуляциями. И поняла, что они увенчались успехом! Потому что, как только Букс уложил последний, сердоликовый сигл, разрозненные камни соединились в одну гладкую плиту без единого зазора.

– Вот это да! – выдохнули мы.

Над плитой поднялся легкий дымок. Поверхность будто подернулась рябью, и по самоцветному полю медленно поползли старославянские письмена.

– Читаем! Скорее!

«Сие есть ведение тайное, мудрость сокровенная, завет нерушимый, Хозяйкой Уральския земли данный. Внемли Госпоже, народ великий и рассеянный по лику земли, каменьями засыпанный, белой березе поклоняющийся.

Се, грядут годины глада и мора, труса и оскудения земли, вослед же грядет Великая Черная, глаголющая именем моим, волшбу же свою творящая. Ступай за Великой Черной, народ забвенный, изыди из камней их, ибо власть ее – моя власть и слово мое – ее слово.

Се, Черная подымет волны велия и ужасныя, и восколеблется земля, и грады славные сокроются под водой и попалятся огнем подземным. Моя же земля, рекомая Аркаим, явится царством Силы, и потекут туда реки железныя и златыя, и воздвигнутся горы медныя, и Змей Огненный будет охранять край сей.

Поклонись Великой Черной, народ мой, тем же исполнишь волю мою... Но отнюдь не допускайте к себе той, что наречена сестрой Великой Черной, ибо сила ее не от нас и зело страшна. Ибо облечена она властию превосходящею взимать мыто, дань и пошлину с любого вашего деяния и даже с земли.

Не допускайте сего, ибо отнюдь не платит Сила дани. Лишите сестру всякия власти, токмо не смертию, и отнюдь не внимайте речам ея, не платите ей ни мыта, ни дани, ни пошлины. Понеже на платящих дань приидет не мой Закон и погубит землю каменной чуди и горы медной, и низвергнется Великая Черная, и не восславится Аркаим...»

Последние строки этого пророчества (или наказа?) из золотистых стали багровыми, даже читать их было как-то жарко. Жарко?!

Букс среагировал первым, когда из каменного послания выметнулся огромный сноп искр. Макулатурный отшвырнул меня к стене, схватил огнетушитель и принялся поливать мгновенно заполыхавшие стеллажи с книгами.

Пожар в библиотеке – это же национальная катастрофа!

Я мобилизовала все свои чары и призвала воду. С потолка хлынул ливень, но, кажется, это только ожесточило пламя. Значит, это не обычный огонь. Опять тетушка?!

– Ну знаете ли! – взъярилась я. – Такого я не потерплю!