Как избавиться от наследства - Надежда Мамаева Страница 62

— А как Деймон должен был поступить? — спросила я, чуждая логики белки.

— Как сволочь. Наплевать на жителей своего надела. Ведь известно же, что темный маг — это такой подлец, хуже которого только светлые.

Ответ так и норовил сорваться с губ, но я успела в последний момент прикусить язык. Не сейчас. Не время. Не место.

Кстати, о месте… Мы вышли из оврага, и оказалось, что Деймон забросил меня не абы куда, а рядом с какой-то деревенькой. Мельница на пригорке, две дюжины домов, лающие на привязи псы… Но самое главное — это возможность напроситься на постой, в тепло. Рука машинально полезла в карман дохи, которая доходила мне до колен. Пальцы нащупали монеты.

— Хм… Я думала, он тебя дальше выкинул… А смотри-ка, почти к людям.

— Ты знала? — ахнула я.

— Конечно! Но не могла же я испортить тебе сюрприз. Вот только, судя по всему, сейчас ты стала намного ближе к столице. И тебя вполне может зацепить поисковое заклинание. Хотя, думаю, сеть сработала сразу же, как ты оказалась в пентаграмме. Но владыка сейчас занят прорывом, так что ты, если не будешь больше пользоваться магией, можешь и затеряться. Ведь тебя ищут с помощью магии. А чары откликаются в первую очередь на чары. Но их в тебе сейчас нет, — с интонацией «я знаю, что вы делали прошлой ночью» добавила белка.

Мы брели по единственной улице. Окна, закрытые ставнями, заборы, за которыми охраняли покой матерые волкодавы. Я уже было прикинула, какой пятистенок осчастливлю стуком в дверь, как за моей спиной что-то полыхнуло.

Белка удивленно воскликнула:

— Какие дознаватели резвые пошли! Так быстро вычислить…

Договорить она не успела. Я обернулась, готовая или бежать, или сражаться.

Плешивая узрела силуэт, шагнувший из лучащегося светом портала, и, прошипев в усы: «Мне пора», исчезла за долю секунды до того, как мимо моей щеки просвистел нож.

Сталь с гулким звуком вгрызлась в забор.

Но перед этим прошила полупрозрачную фигуру. Оная сейчас корчилась и выла, будучи пришпиленной к забору метательным ножом.

— Клыков ночного аспида у меня в коллекции еще не было! — подпрыгнула Мила и устремилась к своей добыче.

Деловитости малявки можно было позавидовать, а вот твари — посочувствовать. Миг — и коллекция мелкой пополнилась еще одними клыками, а ряды нежити поредели.

— Кэр, ты замечательная тетя, — наконец соизволила обратить на меня внимание мелкая. И, не дожидаясь моего «почему», пояснила: — Ты отличная приманка. На тебя такие клыки замечательные ловятся. У меня скоро будет самая большая коллекция в классе. Причем все — редкие. Не то что у Лейрилки, которая только вурдалачьими да медвежьими может похвастаться.

Меня же вопрос зубов и прикуса в целом волновал чуть меньше, чем Милу.

— Как ты меня вообще тут нашла?

— Ты еще спрашиваешь? — Малявка удивленно уставилась на меня. — Когда к тебе в спальню, разбив окно, влетает вестник с посланием от Дея и маяком на тебя, это не так просто проигнорировать… А уж как этот паразит клевался, требуя, чтобы я немедленно отправилась тебя искать… Всю чернильницу мне своим клювом разбил, гадский гад.

Оказалось, что темный после того случая в столовой нацепил на меня поисковый маяк. Подстраховался… И не зря. Мила прошла по нему, как по красной нити. И опередила дознавателей его темнейшества.

— Дей велел тебя в родовой замок Райосов доставить.

Она замахнулась и вспорола пространство. Меня сразу опалило жаром бездны.

— Пошли. Пока прорыв и все демоны заняты им, я хотя бы не наткнусь на своего отца.

Меня не нужно было дважды приглашать. В этот раз у мелкой было время на то, чтобы выстроить точку выхода. Мы шагнули из Мрака и оказались аккурат во дворе замка. Знакомая дверь. Знакомые ступени…

Вот только ужас на лице лича, встретившего нас на пороге, был мне в новинку. Привиденистый интриган, узрев хозяйку розовых тапочек, как-то враз побледнел и попытался, превратившись в туман, дать деру и скрыться в глубине замка. Но не тут-то было.

Судя по всему, у них с мелкой были давние личные счеты, потому как в Гринро сразу же полетело забористое проклятие. Мелкая попала, и на полупрозрачном теле слуги образовалась дыра.

— Это тебе за прошлый раз, — довольно подытожила она, пока я закрывала за нами дверь, отсекая уличный холод.

— Милерисса, вы назло в меня запустили проклятием плешивости? Знаете же, что у меня на него чесотка!

— Я никогда не делаю ничего назло! У меня все гадости идут от чистого сердца и от души, — заявила мелкая, вытряхивая себя из шубы. — К тому же ты сам виноват. Все знают, что пакостить ведьмам чревато для здоровья. Даже если ты уже умер, все равно чревато. А ты подлил мне в чай эликсира жизни. Я потом неделю с сыпью по всему телу ходила. Так что мы квиты.

— Неделю! — возопил лич. — Да я теперь год буду эти проплешины на себе латать…

— Зато целый год ты будешь помнить, как опасно со мной связываться…

Они еще долго препирались, как могут это делать только старые знакомые. Да уж, эти двое друг друга стоят. Судя по всему, лич не только со мной откалывал фокусы, трепетал он только перед Деймоном.

В камине, у которого мы с темным провели наш первый совместный вечер, все так же тлела саламандра, даря скупое тепло. К нему-то я и потянулась. А вот Мила, как молодой, растущий организм, — к калориям. Затребовав у лича ужин, мелкая вспомнила, что прислуга тут зомби и чего-чего, а пропитание, если хочешь, чтобы оное было достойным, стоит добывать самостоятельно. А то, не ровен час, в твоей тарелке супа окажется чей-то палец.

Хозяйничали на кухне мы вместе. Яичница и горячий травяной отвар подействовали не хуже, чем хмель. Я разомлела. Организм, который все же промерз, запросил сна. Мила тоже непрестанно зевала. Поэтому, как несложно догадаться, спать мы не пошли, а засели у камина: ждать Деймона и изводить лича.

Тот отчего-то тоже не уходил, несмотря на то что за вечер сотню раз обещал исчезнуть и не отзываться даже на самые настойчивые наши просьбы что-то подать или принести. Он то и дело утопал в стене, но непременно вновь и вновь выныривал из нее, ведясь на очередную подначку.

В общем, мы ждали. Переживали за Деймона. Каждый по-своему, хотя и старались этого не показывать. Я же про себя повторяла, как мантру: он сильный, он справится…

Когда под утро скрипнула дверь и в зал вошел чернокнижник, весь в копоти и крови, уставший, едва стоящий на ногах, я выдохнула облегченно: живой.

Подбежала к нему, обняла и поняла, что этот горе-герой того и гляди упадет.

— Милу не испугай, — прошептал мне на ухо темный, чуть наваливаясь на косяк.

Малявка все поняла без слов, широко зевнула и со словами: «Что-то я засиделась», — пошла к лестнице.