Тысяча Имен - Джанго Векслер Страница 62

– Сэр, – проговорил Фиц.

– Мм?

– Что-нибудь случилось? Вы, кажется, чем-то озабочены.

– С чего ты взял?

Фиц кашлянул.

– Прежде всего, сэр, вот уже несколько минут, как мы вышли за пределы лагеря. Быть может, нам следует повернуть обратно?

Маркус огляделся по сторонам. Фиц оказался прав, впрочем, как обычно, – крайний ряд палаток и отхожие места остались позади, и Маркус, погруженный в свои мысли, уже несколько минут шагал по чистому полю. В двадцати ярдах от них пара часовых с любопытством наблюдала за этой прогулкой.

– Ах да, – Маркус оглянулся на Фица. – Мы и впрямь далековато зашли.

– Так точно, сэр, – отозвался Фиц, что в переводе с его особого языка означало: «Я и сам вижу, что ты чокнулся».

Маркус направился к крупному валуну, наполовину ушедшему в сухую почву, сбоку от которого тесно росли тонкие деревца. Маркус привалился спиной к камню, ощутил исходящее от него тепло и шумно выдохнул. Фиц стоял перед ним, как всегда подтянутый и безупречный. Отсюда до лагеря было добрых шестьдесят ярдов. Капитан решил, что теперь их никто не подслушает, и произнес:

– Полковник намеревается арестовать Адрехта.

Фиц даже бровью не повел.

– На каком основании, сэр?

– Невыполнение служебного долга. Я выпросил у полковника разрешение самому известить об этом Адрехта.

– Это великодушный поступок, сэр.

– Да, но теперь мне предстоит обо всем ему сообщить. – Маркус поморщился. – Я не уверен, что сумею это сделать.

Фиц дипломатично промолчал.

– На самом деле он не виноват, – проговорил Маркус. – Точнее, виноват, конечно, но отчасти, и… – Он осекся, помотал головой.

– Быть может, если вы еще раз поговорите с полковником, он согласится как-то смягчить наказание?

– Нет, – сказал Маркус. – Он хочет преподать урок. – Капитан поколебался, но все же добавил: – Полковник вел речь о том, чтобы передать командование четвертым батальоном тебе.

Лицо лейтенанта совершенно не переменилось.

– Понятно.

Маркус с интересом глянул на него:

– Ты хотел бы командовать батальоном?

– Сэр, это назначение, безусловно, продвинуло бы меня по служебной лестнице. И все же я беспокоился бы о том, как в мое отсутствие идут дела в первом батальоне. При том что вы проводите столько времени в обществе полковника…

Это была чистая правда. Фиц и так уже практически командовал батальоном.

Маркус оттолкнулся от камня и встал.

– Мне нужно поговорить с остальными. Ты не мог бы отыскать Вала и Мора и сообщить, что на закате я буду ждать их обоих в своей палатке? Но только смотри, никому ни слова о том, зачем я их зову.

– Безусловно, сэр. – Фиц четко отдал честь.

Обратная дорога в лагерь показалась Маркусу намного длиннее, да и время, оставшееся до заката, тянулось невыносимо медленно. Он занялся сверкой и утверждением батальонных счетов, описей казенного имущества, разбирал списки больных и донесения о потерях – причем это была лишь вершина бумажной горы, которая громоздилась на его походном столе. Маркус не решался даже задуматься о том, что подстерегает его в подножии. К тому времени, когда он наконец оторвался от работы и увидел, что горизонт окрасился закатным багрянцем, правая рука у него онемела и ныла, а пальцы были густо забрызганы чернилами.

Мор явился первым, багровый от долгого пребывания на солнце и притом в отвратительном настроении. Прежде чем Маркус успел вымолвить хоть слово, он сбросил мундир, швырнул его в угол палатки и ожесточенно подергал воротничок.

– Сущие дети, – проговорил он. – И не просто дети – маменькины сынки. Сделаешь им замечание, а они таращатся на тебя так, словно вот-вот ударятся в слезы. Не знаю, где только полковник выкопал этакое добро.

– Ты о новобранцах? – уточнил Маркус.

– К рядовым у меня претензий нет. Проблема в лейтенантах. – Мор дважды прошелся по палатке из конца в конец, а затем пнул свой мундир. – Сборище чванливых самодовольных бумажных солдатиков! Ни один пороха не нюхал, вчера перед боем они чуть ли не надули в штаны от страха, а сегодня все как один возомнили себя Фарусами Завоевателями! – Мор помотал головой. – Твои хоть получше? Не желаешь махнуться?

Маркус помотал головой, чувствуя угрызения совести. Своих ротных командиров – не считая ветеранов, конечно, – он едва знал в лицо. Время, которое Маркусу следовало бы проводить с ними, единолично присвоил Янус.

– В следующий раз, – сказал Мор, – я сам проведу занятия по строевой. Чем трепаться друг с другом, пускай эти сопляки хорошенько наглотаются пыли. Может, хоть это их чему-нибудь научит. – Он протяжно выдохнул. – У тебя найдется выпить?

– Не сейчас, – ответил Маркус. – У нас неприятности.

– А то я не знаю! Потому и спросил насчет выпивки. – Мор плюхнулся на пол возле походного стола. – Так в чем дело-то?

– Сначала нужно дождаться… а, вот и он.

Вал откинул полог палатки и шагнул внутрь, моргая от света лампы.

– Маркус, Мор, – учтиво приветствовал он сослуживцев. – Мне показалось, что Фиц взволнован, и я поспешил прийти.

– Взволнован? – переспросил Мор. – Да он не знает, что такое волноваться!

– Я имею в виду – по сравнению с его обычным поведением, – пояснил Вал.

– Садись, – сказал Маркус. – Нам надо поговорить.

– Вот теперь уже я начинаю волноваться, – усмехаясь, заметил Мор.

– Учитывая, кто здесь собрался, – произнес Вал, – я, кажется, знаю, о чем пойдет разговор. Ты собрал нас из-за Адрехта, верно?

– Верно, – признал Маркус. – Полковник недоволен тем, что произошло с лагерем искупителей.

– Ба! – воскликнул Мор. – Согласен, дельце некрасивое, но эти поганцы получили по заслугам.

– По заслугам? – эхом отозвался Маркус. – Они спасались бегством. В лагере были женщины…

– Женщины, которые отправились в поход за действующей армией. – Мор пренебрежительно махнул рукой. – Останься они в Эш-Катарионе, с ними бы ничего не случилось. Да и незачем было спасаться бегством. Мы давали им возможность сдаться в плен.

– И однако, резне не может быть оправдания, – натянуто заметил Вал. – Законы цивилизованного ведения военных действий…

– А что, искупители подписали Конвенцию пятьдесят восьмого года? Не припомню такого. Между прочим, они едят пленных.

– Это всего лишь слухи, – возразил Вал.

– Как бы там ни было, – перебил их Маркус, повысив голос, – крайним в этой истории оказался Адрехт. Полковник сообщил мне, что хочет его арестовать.

– Арестовать? – потрясенно переспросил Вал. – За что?