Заговор мерлина - Диана Уинн Джонс Страница 62

— У-у! — взвыла одна. — Терпеть не могу огурцов! У меня на огурцы аллергия!

Одновременно с ней другая вскричала:

— О-о! Огурчики! Обожаю огурчики!

И снова, только я подумала, что это тоже способ их различать, как они тут же поменялись ролями, и та, что ненавидела огурцы, вскричала:

— Хватай! Налетай! Никому не дам, сама съем все эти чудесные бутербродики!

А вторая заныла:

— Ма-ам! Не могу я это есть! У меня на огурцы аллегрия!

— Аллергия, милая, — озабоченно ответила Джудит. — И я думаю, что никакой аллергии у тебя нет.

— Нет, есть! — ныла близняшка.

— Есть, есть! — поддержала ее вторая. — Она целый день чешется!

И вот так все время. Поначалу я пыталась убеждать себя, что при дворе все дети чересчур воспитанные, и оттого я просто не представляю, как ведут себя нормальные девочки. Может, это и в самом деле так, но очень скоро я пришла к выводу, что Ильзабиль с Изадорой по жизни ненормальные. Они менялись ролями минимум раз в две минуты. И обеим, похоже, было наплевать, что говорить и делать, — главное, привлекать к себе всеобщее внимание.

Джудит наблюдала за ними с озабоченной, умоляющей улыбкой.

Хеппи же смотрела на них с гордостью.

— Ах, хулиганки! — повторила она несколько раз. Потом спросила у Грундо: — Можешь ли ты их различить?

— Не могу, — сказал он. — Даже и пытаться не буду. Буду звать обеих Иззи.

— Жуть! — запищали близняшки в один голос. — Жуть-жуть-медвежуть! Иззи! Иззи! Вот дурак-то!

За этим последовало:

— Мамочка! Я крайне оскорблена и обижена! — от одной и:

— Чудный мальчик! Он будет звать меня Иззи! — от другой.

А потом обе повторили то же самое, только наоборот.

Я надеялась поговорить с Джудит о Сибилле и мерлине. Джудит казалась единственным спокойным и разумным человеком в семье, и я была уверена, что она может дать мне толковый совет. Но за чаем нечего было и пробовать. Иззи старательно привлекали к себе всеобщее внимание.

— Они просто переволновались оттого, что вы приехали, — объяснила Джудит, как всегда озабоченно и виновато. — Они так много слышали о вас, о своем дяде Дэниеле и о кортеже.

Как только все допили чай, Иззи выскочили из-за стола и с воплями устремились к задней двери. Однако их остановил еще более пронзительный вопль Хеппи:

— Стойте!!! Возьмите с собой Эмброуза и собаку и поиграйте в саду. Нам нужно показать Арианрод Регалии.

— Почему-у? Я тоже хочу посмотреть Регалии! — надулась Ильзабиль.

— Фигня эти Регалии! — тут же заявила Изадора, тряхнув головой. — Ни за что бы не пошла на них смотреть!

А потом они, разумеется, повторили все наоборот, только Ильзабиль еще добавила: «Регалии — такая скукота!», сопроводив это тяжким вздохом усталой от жизни женщины.

Что же до Грундо, он всерьез оскорбился, что его посылают играть с Иззями. Думаю, единственное, что заставило его смириться с этим, была собака. Грундо всегда хотелось собаку, даже сильнее, чем мне. Но канцелярия дорожного церемониймейстера запрещает держать в кортеже домашних животных. Он вышел в сад, положив руку на лохматую собачью спину, а Хеппи и Джудит повели меня мимо ткацких станков в парадную гостиную.

«Хорошо! — подумала я. — Может быть, здесь мы наконец-то сможем поговорить».

Это была одна из тех безмолвных парадных комнат, которые заставлены старинной мебелью с прямыми спинками И книгами в застекленных шкафах. Выглядела она так, как будто туда редко кто-то заходит, но, если так подумать, скорее всего, они бывали там каждый день. Просто они каким-то образом ухитрились убедить Иззей вести себя здесь осторожно.

— Ффух! — сказала Хеппи, когда вокруг нас сомкнулась тишина парадной гостиной. — Наконец-то я снова могу слышать собственные мысли! Поскорее бы настал тот день, когда мы сможем выставить из дома одну из этих девчонок!

Джудит сделалась еще озабоченнее.

— Нас в семействе Димбер всегда было ровно три, — объяснила она мне. — По одной ведьме от каждого поколения, и не больше. И через семь лет нас ждет мучительный выбор. Мы представления не имеем, кого оставить третьей, Ильзабиль или Изадору. Как можно выбрать одну из двух одинаковых близняшек?

— Ну ничего, время еще есть, — сказала Хеппи. — Не тревожься до срока, Джуди. Арианрод, я ей всегда говорю: в мое время, когда пришлось выбирать между Джудит и Дорой, выбор был не менее мучителен.

Она хихикнула.

— А я еще усложнила ситуацию: взяла и прежде девочек родила твоего отца. Надо тебе сказать, в нашей семье это было столь же неслыханное дело, как и близнецы!

— А что было бы с моим отцом, если бы дедушка не увез его в Лондон? — спросила я.

— Ну, отправили бы за холм, как и всех остальных мальчишек, — сказала Хеппи. — Там живет семья колдунов-мужчин, у них своя ферма. Мы и мужей обычно берем оттуда. Это уж я пошла против правил — влюбилась в Максвелла. И, кстати, раз уж об этом зашла речь: должна сказать тебе прямо, Арианрод, это серьезная проблема — то, что ты притащила с собой мальчишку. Тебе-то мы всегда рады, живи тут сколько хочешь, но чужого мужчину я больше семи дней в доме держать не могу. Так что бы ты хотела, чтобы мы для тебя сделали?

— Вы так добры ко мне, и я совсем не хочу создавать вам проблемы, — сказала я. — Если вы знаете, как найти короля, мы с Грундо присоединимся к кортежу при первой ясе возможности.

Хеппи взглянула на свою высокую дочь, и Джудит, как обычно, сделалась озабоченной.

— Хм! — сказала Хеппи. — Так ты тоже не можешь их отыскать, да? Так я и думала. Эти волшебники умеют хранить перемещения короля в тайне, да?

— Мне говорили, они в одном из портовых городов, — сказала я.

Хеппи только рукой махнула.

— Они могут быть где угодно. Нет, тебе лучше всего отправиться к своему дедушке в Лондон. Максвелл тебе отыщет все, что надо. Он это умеет. Джудит, когда будет время, позвони Максвеллу по дальноговорителю, ладно? А то, если с ним возьмусь разговаривать я, мы только примемся орать друг на друга, да и все.

Джудит улыбнулась мне.

— Разумеется. Но сперва…

— Да-да, сперва надо ей показать Регалии семейства Димбер. Это ее право, как женщины из нашей семьи.

И Хеппи, прямая и похожая на бочонок, устремилась на другой конец комнаты. Одна стена была обшита темным дубом. Я увидела, как она положила пухлую, чрезмерно окольцованную ручку на один из деревянных квадратов.

— Сейчас увидишь! — сказала она мне через плечо. И пустила в ход магию. Это не было похоже ни на что из той магии, которая хранилась у меня в голове. Это была благородная магия, очень древняя и очень часто используемая, и от нее у меня по спине побежали мурашки. И снова мурашки — когда в стене со скрипом распахнулись двустворчатые дверцы, которых раньше там не было. За дверью что-то ярко вспыхнуло. Сладко запахло старым деревом и свежими цветами.