Меч Ронина - Диана Удовиченко Страница 62

Настя никак не могла привыкнуть к тому, что японцы так философски относятся к смерти.

– Ты не умрешь, – утешила она.

– После белой лихорадки никто не выживает, – возразил мальчик.

Настя прошлась по комнате, отыскала висевшее на гвозде простенькое и залатанное, но чистое женское кимоно. Здесь же стояли и поношенные гэта. «Хорошо, что нашлось», – подумала она, облачаясь в чужое одеяние. Не хотелось раздевать хозяйку прямо на грядке. Приведя себя в пристойный вид, вернулась к мальчику. Положила ладонь на горячий лоб, сосредоточилась, заглядывая внутрь его тела. Увидела болезнь как белый мутный поток, который постепенно захватывает орган за органом. Поражены были горло, бронхи, и белые щупальца уже тянулись к легким.

Настя сконцентрировала свою внутреннюю энергию, представила, как течет она по руке, через ладонь проникает в тело мальчика. Мысленно отсекла ростки болезни от легких, потом принялась уничтожать сам недуг, выжигая его. Ребенок задышал глубже, хрипы в груди исчезли, жар спал. Еще немного поделившись с ним жизненной силой, Настя отняла руку. Она была уверена: уже завтра с мальчиком все будет в порядке. Это ее плата хозяевам за одежду и беспокойство. Малыш расскажет родителям свой сон, они сопоставят его с появлением лисицы, и в деревне появится новая легенда о кицунэ, исцелившей лихорадку у ребенка. Вот и хорошо. Пусть уважают ее племя.

Оставалось спрятать уши, предательски торчавшие из-под волос. Настя как могла, скрутила высокую прическу, воспользовавшись шпильками, которые отыскались в доме. Теперь она стала похожа на молоденькую крестьянку. И хорошо: беглую гейшу наверняка ищут.

Настя вышла во двор. Хозяин так и стоял на крыльце, таращась на незваную гостю. В глазах – отчаяние и ужас. Отшвырнув лук ногой как можно дальше, Настя провела рукой перед лицом мужчины, потом подошла к женщине, повторила незамысловатое действие. Люди пришли в себя, задвигались. Женщина подскочила и рыдая вбежала в дом. Вскоре оттуда донеслось ее изумленно-радостное восклицание. Хозяин не уходил с крыльца, загораживал собой вход, оберегая семью от оборотня.

Настя вежливо поклонилась, вышла через калитку и направилась в сторону Эдо. Спустя час она стояла у городских ворот. Как Настя и предполагала, возвращение в город прошло без приключений. В бедно одетой, растрепанной крестьянке никто не опознал знаменитую блестящую куртизанку Кумико. Стражники едва взглянули в ее сторону.

Атмосфера в городе Насте не понравилась. Теперь, когда она могла видеть духов и ощущать их энергетику, Эдо оказался полон потусторонних существ. Зная, что и нечисть может чувствовать присутствие кицунэ, Настя постаралась как можно быстрее добраться до дома Сенкевича. Однако опасения оказались напрасными: тварей было так много, что никто друг на друга не обращал внимания. Одной больше, одной меньше – какая разница!

– Сюда, госпожа, – призрачная женщина снова повисла перед ней в воздухе, выполняя роль проводника. – Вот дом моего господина.

Сенкевич, как всегда, устроился шикарно. Настя даже задумалась и позавидовала: ведь удается же человеку! Дом был большим и комфортабельным, вокруг сновали вышколенные слуги. Не пришлось даже представляться, ее тут явно ждали и сразу проводили в комнаты хозяина.

Благовоспитанно разувшись, Настя вошла, поклонилась. И едва дождалась, когда слуга задвинет дверь. В комнате сидели двое – сам Сенкевич и ее Данилка. Но каким он стал…

– Что с тобой случилось? Кто это сделал? – Настя со слезами бросилась к другу, опустилась рядом на колени, заглядывая в слепые глазницы.

– Все в порядке, Насть, это я сам. – Дан обнял ее, прижал к себе. – Возникла необходимость. Ну не убивайся ты так. Это же просто временное тело. К тому же я вижу. Трудно объяснить, но вижу. Например, почему у тебя лисьи уши?

– Как ты это делаешь? – удивилась Настя.

Ей показалось, что при словах Дана о временном теле Сенкевич как-то смутился. Настя отметила это краем чуткого лисьего сознания, но тут же забыла, увлеченная встречей с другом. Вцепилась в него, впилась поцелуем в губы, мечтая о том, чтобы Сенкевич куда-нибудь убрался. Но тот исчезать не собирался, более того, прервал трогательную сцену прозаическим замечанием:

– Хватит лизаться. Давайте лучше обсудим ситуацию. Если, конечно, не хотите здесь застрять навсегда.

Он начал рассказывать о том, что происходит в Эдо, о том, что удалось узнать, потом перешел к изложению возможностей ухода. Вскоре Настя с Даном напрочь позабыли о сексе и прелестях воссоединения. До поздней ночи они обсуждали, спорили и прикидывали. Наконец план действий был готов.

– Я иду спать, – сообщил Сенкевич, поднимаясь. – Вызову всех наложниц сразу и устрою большой секс-марафон.

– Разумнее будет выспаться, – заметил Дан.

– Разумнее было не соваться в портал, – ухмыльнулся Сенкевич. – Если все получится, этот трах будет последним в здешней реальности. А если не получится, то и в жизни. Так что я развлекусь напоследок, чего и вам желаю.

Оставшись вдвоем с Даном, Настя добросовестно воплотила этот наказ в жизнь, использовав для этого все новые возможности. И была поражена приятными открытиями: сущность кицунэ сделала тело невероятно гибким, обострила все реакции, добавила выносливости, позволила по-новому наслаждаться близостью. Дан, однако, не отставал. Настя поняла, что и друг тоже изменился после обучения у тэнгу. Он был ненасытен и силен, а еще в нем появилась обостренная чувственность и одновременно жесткость, даже некоторая жестокость, которых раньше не замечалось.

– А мне понравилось, – устало-счастливо проговорила Настя, когда они под утро наконец оторвались друг от друга. – Хоть оставайся здесь ради такого удовольствия.

– Нет уж, – усмехнулся Дан. – Давай лучше поспим, сколько осталось, и вперед, на баррикады. Мне надоело мотаться по эпохам, хочу домой, в родное тело. К тому же извини, дорогая, но ушастая и хвостатая девушка – это, конечно, очень экзотично, но не на постоянной основе.