Дети паутины - Дмитрий Гришанин Страница 62

Но, к всеобщему облегчению, удару не было суждено состояться, ибо в последний момент возница таки очнулся от столбняка и завопил:

— Милостивые господа! Пожалуйста, не надо! Умоляю, пощадите! Ведь это какая-то ошибка!! Я же вам ничего не сделал и, вообще, впервые вас вижу!!!

Острый, как бритва, клинок Студента прошел в миллиметре от ноги несчастного и, проделав изящную дугу, вернулся в исходное положение. Опасность лишиться ноги для возницы временно миновала, правда пострадали его штаны — теперь они нуждались в срочной стирке и сушке.

— Ты только посмотри, друг Лил! — обрадовался Студент. — Оказывается наш приятель все же умеет говорить! А как искусно маскировался под глухонемого! Даже я поверил и чуть было не совершил непоправимое. Как считаешь, может, раз такое дело, то и калечить парня совсем не обязательно? Разумеется, если он нам добровольно все расскажет.

— Ну уж нет! Мы с тобой как-никак на десять колец поспорили! Шиша свидетель! — запротестовал Лилипут и для пущей убедительности изобразил на своем лице звериный оскал. — Для меня это золото совсем не будут лишними. А если этот слабак на самом деле все тебе разболтает, что же тогда, выходит, плакали мои денежки? Не отлынивай, Стьюд! Просто слабо тебе с одного удара, вот и ищешь причину отвертеться от спора.

— Ах, так! Ты! Мне! Не веришь?!

Студент как-то уж чересчур азартно стал возражать другу, и Лилипут с искренним испугом подумал: «Ну вот, кто, спрашивается, меня за язык тянул? Сейчас ка-а-ак рубанет сдуру…»

— Значит не веришь?! — продолжал распаляться Студент. — Смотри и учись!.. — Меч его опять взметнулся в могучем замахе.

— Стьюд! Не надо! — взвыл за его спиной доверчивый Шиша.

— Спрашивайте, господин, — в унисон ему завизжал совсем уже ополоумевший от страха возница, — ради бога, спрашивайте! Я все скажу! Только не убивайте, у меня семья, жена молодая, ребёночек вот-вот должен родиться…

— Болван, никто не собирается тебя убивать, — холодно произнес Студент, в очередной раз «снимая» меч с замаха, и у обоих его друзей отлегло от сердца. Свободной от оружия рукой он покровительственно похлопал ошалевшего от ужаса возницу по плечу: — Всего-то один палец отсечь хотел… Ну не хочешь, не буду, так бы сразу и сказал. Зачем так волноваться? От чрезмерного волнения появляется нервозность, раздражительность — спать плохо станешь, аппетит пропадет… Дружище, ты ведь не хочешь, чтобы у тебя пропал аппетит? То-то же. Да мало ли какие болячки могут возникнуть от нервов, которые, кстати говоря, совершенно не восстанавливаются. Так что, парень, успокойся и возьми себя в руки.

Молодой возница, надо отдать ему должное, оказался крепким парнем. Другой бы на его месте уже давно от страха в обморок рухнул, а этот, ничего, выдержал. Правда левая нога, в которую Студент уже пару раз совершенно серьезно мечом целил, слегка подергиваться начала, да вот еще штаны пострадали. Ну да штаны — дело поправимое, а в остальном парнишка был в полном порядке.

— Понимаешь, приятель, — доверительно начал Студент. — Кстати, как твое имя?

— С-с-стуженый.

— Так вот Ссстужеиый…

— Н-н-нет, с-с-с од-д-дной «эс-с-с».

— А ты юморист оказывается. Палец, можно сказать, на волоске держится, а он шутки шутить пытается. Молодец! — Студент снова покровительственно похлопал бедолагу по плечу и, обращаясь к другу-рыцарю, объявил: — Лил, этот паренёк мне начинает нравиться. Наверное я проиграю тебе десять колец… Так вот какое у нас к тебе, друг Студеный, дело. Просьба моя довольно деликатная, но с другой стороны мы же друзья, не правда ли?

— Правда, правда! — торопливо закивал возница.

— Отлично. Пожалуй я уберу меч, чтобы он тебя не смущал. — Совершенно неуловимым движением Студент вернул клинок за спину. — Так лучше? Отлично!.. Как ты уже догадался времени у нас мало, так что отвечай коротко, ясно, четко, понятно и по возможности без заикания. Просёк?

— Просё-сёк, — чуть успокоился возница.

— Уже лучше, — кивнул Студент. — Так вот, приятель, пару часов назад из этого порта ты увез молодого человека лет эдак двадцати семи. Небольшого роста, в дорогой, пожалуй, даже роскошной одежде. На боку у него висел длинный кинжал. Припоминаешь? Имей в виду, отнекиваться бесполезно, я собственными глазами это видел.

— Припоминаю.

— Прекрасно. Тогда считай, что сегодня самый счастливый день в твоей жизни. Сейчас ты отвезешь меня и моих друзей на то место, где высадил интересующего нас человека и заработаешь за это — ну и за небольшой моральный ущерб, разумеется — целых пять золотых колец. Ну как тебе мое предложение, принимается?

— Конечно принимается! — обрадовался совсем пришедший в себя возница.

— Эх, приятель, нельзя же вот так быстро сдаваться, — укорил его Студент. — Надо было поторговаться: мол, меньше чем за десять не повезу. Хотя, конечно, ты по-своему прав, береженого Бог бережет. Возможно тогда тебе бы пришлось бесплатно, за одни лишь пинки и зуботычины, дорогу нам показывать, да в довершение всех бед мог и пальца на ноге лишиться. С другой стороны, а кому сейчас легко? Жизнь, брат, прожить, не поле прейти!

Его тираду оборвал Лилипут. Вскочив в коляску, он дернул друга за рукав и зашипел ему в ухо:

— Студент, хватит пугать парня! Он уже и так согласился отвезти. Хочешь, чтобы его удар хватил по дороге? Тогда не видать нам Гимнса, как своих ушей.

Студент стряхнул его руку и, тяжко вздохнув, ответил:

— Эх, дружище Лил, ничего-то ты не понимаешь. Я с приятелем Студеным о высших материях, можно сказать, веду беседу, а ты: «Пугаешь! Сердечко у него не выдержит!». С кем я связался, боже мой! Сплошная темнота и серость… Ладно, ладно, не надо на меня так укоризненно смотреть, умолкаю… Трогай, Студеный! И чтоб у меня с ветерком!..

— Студеный, в чем дело, почему мы остановились? — первым спросил Лилипут.

— Приехали, господа, — ответил возница. — Нужный вам человек вошел вот в этот дом. — Он ткнул пальцем в грязную стену, около которой только что остановилась коляска.

— Чего, чего?.. Приятель, ты, что же, нас тут за полных идиотов держишь что ли? Чтобы сам лорд Гимнс и проживал в таком гадюшнике — да он скорее повесится, чем переступит порог этого дома. Не играй со мной, парень, добром прошу! — пригрозил Студент и сурово насупил брови.

— Точно, лорд не может здесь жить! — одновременно поддержали друга Лилипут и Шиша.

— Но, господа, это правда! — твердо стоял на своем извозчик. — Я высадил вашего друга на этом самом месте, и он скрылся за этой дверью.

Друзьям было от чего, мягко выражаясь, не доверять вознице. Он завез их в самый грязный район города — настоящие трущобы. Если около побережья воздух всего лишь неприятно пах, то тут смрад был такой, что хоть ноздри гвоздями забивай. Тем не менее Студеный с очень честным лицом продолжал им доказывать, что высокородный лорд не только жил на этой ужасной улице, но еще и в самом обшарпанном заведении на ней.