Посеяв ветер - Виктор Гутеев Страница 62

— Что с Крымски? — разглядев среди камней лежащего на спине обнажённого электронщика, спросил Алексей.

— В сознание пока не пришёл, но вроде дышит.

— Где мы?

— Тарин, — вместо ответа крикнул Пакшес.

Стоящий у края площадки боец обернулся.

— Сюда иди.

Неуклюже прошлёпав голыми ступнями по каменному крошеву, верзила рядовой предстал пред очи ротного и комбата.

— Повтори-ка ахинею, которую ты мне тут нёс, — потребовал Пакшес.

— Никакая это не ахинея, — взглянув на Алексея, забасил пехотинец. — Мы на Сарпе, под нами Исмейский кряж, а вон там, — вытянул он руку в сторону леса особо не отличающихся друг от друга пиков, — центральный космодром.

— Понятно, — не особо поверив рядовому, сказал Алексей.

Он усиленно пытался осмыслить, как они сюда попали, но последнее, что всплыло в памяти, — это разговор с вахновским офицером. Дальше провал.

— Кто-нибудь помнит, как мы тут оказались?

— Эту тему уже обсуждали. И Тарин, и я запомнили расстрельную команду из вахновских десантников. Очнулись недалеко от тебя.

Разговор прервал донёсшийся до слуха едва уловимый басовитый гул. Через минуту в той стороне, куда указал Тарин, из-за царапающих небо пиков показался огромный пассажирский лайнер. Чёрная туша, поблёскивая покатыми, усеянными надстройками бортами, на секунду зависла, после чего, плавя воздух струями стартовых двигателей, устремилась в небесную синеву.

— Я же говорил, мы на Сарпе, а это единственный в системе космодром, способный принимать пассажирские тихоходы.

— Послушай, голубь, — с нотками подозрения в голосе проговорил Алексей, — а объясни-ка мне, как это ты так точно угадал местоположение космодрома?

— Так ведь Слуерен рядом, по нему и сориентировался, я там как-никак почти пять лет прожил. Да вы, господин майор, сами к краю подойдите и взгляните.

Раскинувшийся километрах в десяти от кряжа город с высоты полуторакилометрового пика просматривался как на ладони. Основная масса пёстрых неповторяющейся формы зданий образовала набор причудливых фигур, разделённых нитками водных артерий и секторами зеленеющих посадок. В городском центре лепестками причудливого цветка возвышались небоскрёбы, высота и форма которых даже отсюда позволяли судить о красоте и величии лежащего перед ними города.

— О, — услышал за спиной радостное восклицание Пакшеса, — Крымски очнулся. Здравствуй, дорогой, как самочувствие?

— Где мы?

— А сам не видишь? На Сарпе, где же ещё.

— А как…

Слушать объяснения в интерпретации Пакшеса не стал. Осторожно ступая босыми ногами, Алексей отправился по краю пика. Завершив круг, окончательно убедился, что самостоятельно спуститься не удастся.

— Вот так-то, — донеслись до слуха всё не утихающие разглагольствования Пакшеса, — если бы не я, лежать бы тебе, Крымски, с простреленным черепом под грустной вахновской звёздочкой. Ты хоть осознал, что я тебя, дурня электронно озабоченного, от смерти спас, ты же мне теперь до конца жизни обязан. Будешь на добровольных началах оружие моё таскать и чистить. Прислуживать всячески. Да, — видя, что Крымски порывается возразить, повысил он голос, — а как ты думал? Зря, что ли, я ради вас, лодырей, чуть жизни не лишился.

— А что же ты, лейтенант, из беды без порток-то нас вытащил, — в тон ротному произнёс Алексей, — ведь даже прикрыться нечем, благодетель ты наш.

— Вот тут, комбат, извини, если б знал я, где штанишки твои драгоценные…

— Тихо, — приложил палец к губам Алексей, — слышите?

Пытаясь определить источник шума, завертели головами. Шум постепенно нарастал, и вскоре из-за соседних пиков показался его источник.

Выругавшись, Алексей неосознанно зашарил взглядом по площадке, стремясь найти, чем прикрыться. Подобные аппараты встречал и даже летал на одном из них. Атмосферные челноки этой серии, с открытым, ресторанного типа пассажирским салоном, использовались исключительно для туристических экскурсий и увеселительных мероприятий. Челнок вмещал полторы сотни пассажиров, с комфортом расположившихся за расставленными против раздвижных окон столиками. Звуки музыки, прерываемый смехом людской гомон, опережающий идущее на них судно, подтвердили наихудшие опасения.

Челнок поравнялся с площадкой, послышался чей-то возглас, мгновенно прекративший и смех, и гомон. Пассажиры, как один, прилипли к открытым окнам и, не роняя звуков, уставились на четвёрку голых, небритых мужчин, стоящих на каменном плато.

Выражение торчащих из челнока лиц плавно перетекало из крайнего удивления в озабоченность и в конце концов в возмущённое негодование. Зная республиканскую политику, направленную на агитацию за семейную модель отношений и отвергающую обнажённую демонстрацию, Алексей не удивился богатой гамме, пробежавшей по лицам туристов.

— Во хохма, — прыснув от смеха, выдавил Пакшес, — прикинь, комбат, о чём они сейчас думают.

— Весело тебе? — поворачивая голову вслед за поддавшим скорости челноком, поинтересовался Алексей.

— По мне лучше здесь с голым задом, чем там — под прицелом руконогих.

Силы правопорядка появились быстро. Сделав круг над площадкой, белый полицейский флаер мягко приземлился неподалёку от пехотинцев. Отъехавшие двери кабины явили одетых в тёмную униформу полицейских.

Двое, совсем молодые мужчина и женщина, держа наготове маломощную модификацию штурмовых автоматов, несколько секунд пристально разглядывали стоявших в позиции стенки при штрафном ударе мужчин. Полицейская дама осталась на месте, напарник шагнул вперёд.

— У вас всё в порядке?

«Новичок, — с ходу определил Алексей. — Недавно с курсов. Столкнувшись с проблемой, забыл всё, чему учили. Подошёл непозволительно близко, что-либо сделать при такой стойке почти невозможно, перекрыл напарнице сектор обстрела, палец на крючке, но ствол смотрит в сторону. Забрать оружие легче лёгкого. Девчонка сдвинулась в сторону, вновь взяв под контроль всю четвёрку, молодец». Умение оценивать неприятности, доведённое годами до автоматизма, работало на подсознательном уровне: «В людей не стреляла, но, судя по взгляду, сможет. Вердикт однозначен, парня ломать, девку валить. Стоп! — Осознав направление собственных мыслей, Алексей оборвал их стройную цепочку. — Какой ломать? Какой валить? Всё. Пора на отдых».

На усеянном веснушками лице полицейского появилось нетерпение.

— У вас всё в порядке? — повторил он вопрос.

— Нет, сержант, — разглядев лычки, сказал Алексей, — у нас не всё в порядке.

— Руки поднимите.

Выждав несколько секунд и видя, что странные обитатели вершины никак не реагируют, сержант повысил голос:

— Руки поднимите!

— Подружке своей глаза сначала завяжи, — подал голос Пакшес.