Сети - Юлия Бажова Страница 62

Бодрствующий в лагере был один. Дозорный поднял голову лишь тогда, когда Морган ступил на его личную территорию, ограниченную освещенным кругом. Морган поздоровался и представился.

– Ольвис Алайя, – равнодушно отозвался парень. – Каким ветром занесло? – И смуглая физиономия со сросшимися на переносице бровями, и Манна Ольвиса излучали беспросветную скуку. Чтобы не заснуть, он жевал сосновую смолу и шлифовал какой-то прозрачный кристалл; судя по небрежности, с которой он это делал, – на продажу. Ломтик хлеба, насаженный на воткнутый в землю возле костра ивовый прутик, источал аппетитный запах подгоревшей ржаной корочки.

– Попутным. – Морган выбрал подходящий чурбачок и уселся напротив. – Горный хрусталь? – Начинать разговор надо если не с приятных вещей, то хотя бы не с обезображенных покойников. И уж конечно, не с развернутых ответов на вопросы.

– Кварц-волосатик. Пользуется огромной популярностью у дикарей как приворотное средство. Они думают, он волшебный камень – волшебный сам по себе, или это мы вдыхаем в него любовные флюиды. – Ольвис извлек у себя из-под ног отполированный шестигранный кристалл, сдул с него золу, налетевшую от костра. – Глянь, какая красота! – Он протянул кристалл на ладони так, чтобы Морган увидел на просвет тоненькие волоски внутри. – Отдам за полцены. Жене подаришь. – Парень скользнул взглядом по груди, где обычно носят брачный талисман, и поправился: – Ну, или кому-нибудь… – Он смущенно кашлянул. – Если этот не нравится, у меня еще есть. Малахит – бусы, кулончики-сердечки. Агат – голубой, желтый, белый и черный. Яшма, бирюза, аметист..

– А новости?

Обиженный безразличием к плодам своего творчества, Ольвис надул губы и вернулся к своему занятию.

– Тоска. Попы держат на голодном пайке. В их мозгах с двумя извилинами и тремя червяками не укладывается, что нечисти нет, потому что есть мы, и что им по гроб жизни с нами не расплатиться. Приходится камнями приторговывать. С рынка, хвала Богам, не гонят, хоть и грозятся.

В ответ на просьбу встретиться с командиром Ольвис вяло промямлил, что оный, Илим Кайтес, ныне Антар-Кайтес, шесть дней назад женился на своем советнике, и в данный момент они кормят комаров. Кормить комаров означало заниматься любовью на свежем воздухе и почтительном расстоянии от прочих разумных существ. Вторых мозгов у Илима не оказалось, хотя по правилам советников должно быть двое. Отсутствие командира в общем-то играло Моргану на руку – всякое начальство прилипчиво и не в меру любопытно. Он начал с трупа на реке, исключив из повествования Марго, и был прерван на первой же фразе.

– Забей. Твой покойник пятый или шестой за последние полгода. Мы попам раз сообщили, что тут кое по ком виселица рыдает, они сказали, сами разберутся, а уж по ком она точно рыдает, так это по нас. Посуетились, поверещали, на том все и заглохло. Трупы не местных, плывут откуда-то. – Он выплюнул кусочек смолы и зевнул. – Отпечатков на них нет. По крайней мере, на первых двух не было. Так что не грузись и иди спать. Есть где ночевать-то? А то вон командирская палатка свободна. До утра они не появятся.

Очевидно, спокойная жизнь размягчила парню мозги. Он молча, без эмоций, выслушал продолжение, повторил про новобрачное начальство, с кислой миной пообещал передать им все слово в слово и дал понять: Алсур и труп его убийцы, преодолевший меньше чем за неделю четыре тысячи миль, – безусловно, впечатляют, но не настолько, чтобы заморачиваться всерьез. Пускай дергаются те, на чьей территории произошло убийство. Морган чувствовал, что действует парню на нервы. Сославшись на ранение, он попросил разбудить кого-нибудь из целителей. Ольвис с неохотой отлепился от своего бревна и побрел в темноту – прихрамывая и потирая поясницу, будто каждый шаг доставлял ему нестерпимые мучения.

Заспанная немолодая женщина по имени Миала, с обаятельными ямочками на щеках, проявила гораздо больше понимания, но в причастности мертвеца к убийству Алсура усомнилась. Целительница совершенно здраво рассудила, что, если бы убийцей был Сур, он избавился бы от тела более простым и надежным способом, нежели перемещать его через врата, а потом выбрасывать в реку. К чему подставляться под гнев попов, кусать руку, которая тебя кормит? Если же убийца дикарь, а это вероятнее всего, труп никак не мог оказаться здесь, если только у него нет крыльев. Скорее всего, тот, кто осматривал тело Алсура, неверно считал приметы убийцы – такие ошибки не редкость, либо эти двое – настоящий убийца и труп – похожи. Версии Сур-псих и Сур-ренегат она отсекла. Безумие не утаишь: родные и соотрядники больного давным-давно приняли бы меры. А ренегату нет смысла обострять отношения ни со своими бывшими соплеменниками, ни тем более с дикарями, на чьей территории он нашел приют. К тому же за ренегатами следят через осведомителей.

После того как целительница озвучила мысли, кипящие в последние два часа у Моргана в голове, он почувствовал себя полоумным кретином. Наверное, от боли и усталости у него переклинило мозги, и он видит то, чего нет. О том же говорил и сочувственный взгляд, и материнская улыбка целительницы, и врученное вместе с болеутоляющим успокоительное. Миала перебинтовала ему руку, наложив на швы противовоспалительную мазь. На прощание она посоветовала выспаться, а Ольвис, хрустя подсушенным хлебом, – сжечь труп, иначе дикари свалят вину на них. Мол, Суры проделывают дырки в черепе, чтобы высосать мозг. Если изуродованные покойники будут появляться слишком часто, отряд лишится и без того скромного дохода. Совет Ольвиса Морган похерил. Быть может, очередные нападки священников заставят Илима задуматься? К тому же у него не осталось ни капли самовозгорающейся смолы.

Марго он нашел спящей. Девушка сидела у входа, привалившись к косяку и уронив голову на грудь. Ждала его. Она так умаялась, что не почувствовала, как Морган перенес ее на спальный мешок и лег рядом. Сегодня днем он уловил в ней робкое желание. А стоило обнять ее покрепче в седле, она вспыхнула как пожар, и Морган любовался сиянием ее Манны весь вечер. То, чего он безумно хотел и боялся…