Серая сестра - Марк Лоуренс Страница 62

— Встань.

Нона попыталась. Она встала на колени, но, почти не имея помощи от рук, терзаемая волнами тошноты и смятения, она в конце концов упала на бок и осталась лежать, неудержимо дрожа. Двое из похитителей подняли ее на ноги. Оба были одеты в серые одеяния с длинными рукавами, их волосы были подстрижены на ширину пальца. Ноне было трудно угадать их возраст или пол. Возможно, тот, что слева, был женщиной, возможно, тот, что справа, — мужчиной, оба не молодые, но и не старые.

Третий подошел с белой льняной сорочкой, который они и надели на Нону. При этом она заметила, что на запястьях и лодыжках у нее были металлические браслеты, вероятно, такие же, как и на шее.

Нона потрясла руками, пытаясь вдохнуть в них побольше жизни. Она не могла видеть большую часть комнаты. Единственный свет просачивался через зарешеченное окошко в двери. Судя по намекам, которые давал полумрак, комната казалась довольно маленькой и пустой, возможно, умывальная.

Для людей, которые пошли на многое, чтобы похитить ее и держать недееспособной, похитители Ноны, казалось, не были особенно осторожны. Она была озадачена. Они должны были знать о ее Путь-хождении, и, вероятно, знали и о ее клинках. Если они взяли на себя труд найти ее, они должны были взять на себя труд сначала узнать о ней.

— Идем. — Самый высокий из троих подошел к двери, постучал и вышел наружу, когда та открылась.

Нона последовала за ними, сопровождаемая и иногда поддерживаемая двумя другими. Четвертый человек, так же подстриженный и одетый, ждал в коридоре и присоединился к эскорту. Нона предположила, они знают, что наркотики все еще действуют на нее, и поэтому чувствуют себя в достаточной безопасности от любого проявления насилия с ее стороны.

Одинокие свечи горели через неравные промежутки в нишах вдоль коридора, достаточно яркие, чтобы в самых темных местах можно было разглядеть намек на окружающую обстановку. Двери, мимо которых они проходили, были похожи на двери камер, тяжелые, каждая с маленьким зарешеченным окошком и большим железным замком. Нона молча поблагодарила Гессу за то, что та показала ей, как с ними обращаться. Госпожа Тень учила их преодолевать различные механизмы с помощью дюжины странных отмычек или флакона с кислотой, но Нона никогда не преуспевала в этом — возможно, ей не хватало мотивации тех, кто не может открыть замок, потянув за нить.

В коридоре висела вонь канализации. Нона знала, что — до того, как ее облили водой, — от нее пахло еще хуже. Вонь напомнила ей о тюрьме Хэрритон и решетках в ее камере — она не вспоминала о них целую вечность. Запахи сделают это за тебя, протянут руку и потянут тебя назад через годы. Она вспомнила, как ее и Сайду — двух маленьких девочек — вели в камеру, и только она одна вышла наружу без сломанной шеи.

— Здесь. — Женщина впереди — теперь Нона была уверена, что это женщина — остановилась у двери, ничем не отличавшейся от предыдущих полудюжины. Из-под одежды женщины появился ключ, и, как только дверь открылась, она вошла внутрь. В черноте, сгустившейся у задней стены, женщина каким-то образом нашла цепочку и пристегнула застежку на ее конце к стальному браслету на лодыжке Ноны. Нона подумала было ударить ее ногой по голове и убежать, но она чувствовала себя слабой и больной. Лучше сбежать попозже, когда она будет одна.

Четверо похитителей ушли, не сказав больше ни слова, и заперли за собой дверь. Нона предположила, что, по крайней мере, один из них должен иметь прикосновение марджал и владеть искусством плетения теней, чтобы так уверенно действовать в таком мраке.

У тебя неприятности. Кеот прошелся по ее ключицам, жгучий, как старый ожог.

— Сначала мне нужно снять эту цепь. — Нона попыталась заставить свои дефект-клинки появиться на свет, но ничего не вышло. — Клянусь кровью! Я попробую позже. Если только ты не сделаешь что-нибудь, чтобы очистить мою кровь от этой гадости.

Это ничего не изменит. На ошейнике и браслетах выгравированы сигилы. Я не могу двигаться под ними. Они должны были разрушить твои способности... что они и сделали.

— Черт побери. — Нона почувствовала на запястьях металлические наручники. Ее пальцы снова начали чувствовать.

Браслеты на руках и ногах представляли из себя тяжелые куски металла, соединенные шарнирами, запертые, гладкие, за исключением тех мест, где были выгравированы сигилы — глубокие извилистые линии. Сестра Сковородка говорила ей, что запечатление силы при помощи сигила — акт, требующий гораздо большего, чем просто нанесение правильного символа. Марджал полн-кровка должен был бы обучаться этому в течение половины жизни, и даже после такой подготовки установка одного сигила могла занять от нескольких часов до нескольких дней, или даже месяцев для самых мощных сигилов. Мечи и доспехи с сигилами лежали за пределами карманов даже многих из Сис. Такие вещи передавались от лорда к наследнику как сокровища дома.

— Если я выйду отсюда в этом, то стану богаче, чем Джоэли Намсис.

Нона прислонилась к стене, чувствуя, что ей холодно и неудобно. Ее тело, казалось, целиком состояло из болей, соединенных болями. Ее вырвало, затем она собрала всю свою волю и попыталась найти Путь. Ее глаза не видели ничего, кроме темноты. Она попыталась расфокусировать свое зрение, заглянуть за пределы мира в сеть нитей, лежащих подо всем, включая тьму. Опять ничего.

— Мне придется сделать это трудным способом.

Бравада была для любых ушей, которые могли подслушивать. И это тоже была ложь.

• • •

— ОДИНОКАЯ ТРОПА, СЕСТРА. Ты заблудилась? — Мужчина шагнул на тропинку из-за линии деревьев, и мгновенно сердце Чайник забилось вдвое быстрее.

В темной камере в милях от поросших лесом предгорий хребта Артинас голова Ноны откинулась назад, и то, что видела Чайник, сменило ее слепоту.

— Я не заблудились и я не твоя сестра. — Чайник не обратила внимания на лесного жителя, хотя ее глаза продолжали смотреть в его сторону. Она втянула в себя ореол периферического зрения, окружающий то, что мы видим, ища любой намек на движение. Она прислушивалась к каждому шепоту деревьев, к каждому скрипу или шороху, жаждала услышать предательский треск сучка.

— Отвлечение — вот что позволяет вам увидеть их. Тот, кто убьет вас, прячется и ждет своего часа. — Именно так Яблоко всегда открывала первый урок по засаде. Обычно находилась послушница, которой не требовалось много времени, чтобы спросить, почему они оба не спрятались и не напали вместе. — Потому что в разговоре ты можешь раскрыть информацию, которая их интересует. Но главным образом потому, что ты будешь более уязвима, когда твое внимание будет сосредоточено на том, что перед тобой, — говорила Яблоко, поднимая руку и загадочно шевеля пальцами. В этот момент ее помощница в течение последних нескольких лет, Бетна, вставала позади любопытной послушницы и приставляла тупой нож к ее горлу. — Как мы только что продемонстрировали, — заключала Яблоко.

— Итак, куда ты направляешься? — Тропа за человеком лежала в густой вечерней тени.