Стеклянный меч - Виктория Авеярд Страница 62

Вот так. И образ очередного воина расплывается.

– Очень полезно, – буркаю я. – Обязательно попрошу ее рассказать нам сказку.

– А я тебе говорил, что она не поймет, – вмешивается Килорн.

Но Кэл продолжает:

– У Ады идеальная память и идеальный интеллект. Каждый день по минутам, все лица, какие она видела, все слова, которые слышала… она помнит все. Любой медицинский журнал, любую книгу по историю, любую карту… она запоминает и усваивает. То же самое касается и практических занятий.

Хотя я и предпочла бы человека, умеющего управлять бурями, я понимаю, чем ценен талант Ады. Если бы только Джулиан был здесь. Он проводил бы дни и ночи, изучая ее и пытаясь постичь столь странную способность.

– Практические занятия? Типа тренировок?

На лице Кэла появляется нечто вроде гордости.

– Я не инструктор, но по мере сил стараюсь ее обучать. Она уже многое умеет. Сегодня утром Ада дочитала руководство по управлению Черным Бегуном.

Я ахаю.

– Она умеет управлять самолетом?

Кэл жмет плечами, и его губы раздвигаются в довольной улыбке.

– Она полетела с остальными в Канкорду и скоро вернется. А до тех пор – отдыхай.

– Я отдыхала четыре дня. Теперь ваша очередь, – возражаю я и трясу его за плечо. Под моей слабой рукой Кэл даже не шелохнется. – Вы оба похожи на зомби.

– Кто-то должен был следить, чтобы ты не перестала дышать.

Килорн говорит беззаботно, и кто-нибудь другой решил бы, что он шутит, но я-то его знаю.

– То, что Мэйвен сделал с тобой, не может повториться вновь.

Воспоминание об обжигающей боли все еще слишком свежо. Я невольно вздрагиваю при мысли о том, чтобы пережить это опять.

– Согласна.

Образ новой силы, которой владеет Мэйвен, отрезвляет нас всех. Даже Килорн, такой непоседливый, вдруг успокаивается. Он смотрит в окно, на подступающую ночную тьму.

– Кэл, ты знаешь, что делать, если Мэра снова встретится с этой штукой?

– Если вы собрались читать лекцию, дайте воды, – требую я, внезапно почувствовав, как у меня пересохло в горле.

Килорн срывается с места, торопясь помочь. Я остаюсь наедине с Кэлом, и его жар подступает ближе.

– Я так понимаю, это какой-то акустический прибор. Модифицированный, конечно, – поясняет Кэл.

Его взгляд падает на мою шею, на шрамы в виде молнии, которые спускаются вдоль спины. С пугающей фамильярностью он вновь проводит по ним, словно в них содержится какая-то подсказка. Разумная часть меня хочет оттолкнуть огненного принца, не позволить ему изучать мои клейма, но усталость и жажда близости берут верх над остальными мыслями. Прикосновение Кэла успокаивает меня, физически и эмоционально. Это – доказательство, что я не одна. Со мной в бездне кто-то есть.

– Мы баловались такими приборами на озерах несколько лет назад. Они испускали радиоволны и учиняли хаос среди кораблей Озерных. Мешали им связываться друг с другом. Правда, и нам тоже. Всем приходилось плавать вслепую.

Его палец спускается ниже, касаясь извилистой полосы рубцовой ткани поперек моей лопатки.

– Очевидно, конкретно эта штука отбрасывает электрические волны, ну или статическое электричество, с большой силой. Достаточно, чтобы лишить тебя способности, или ослепить, или обратить твою молнию против тебя.

– Они так быстро создали этот прибор. Прошло всего несколько дней после Чаши Костей, – бормочу я.

Все, что громче шепота, может нарушить хрупкий покой.

Рука Кэла замирает, ладонь плоско лежит на моем обнаженном теле.

– Мэйвен обратился против тебя задолго до Чаши Костей.

«Теперь я это понимаю. Понимаю с каждым мучительным вздохом». Что-то обрывается во мне, ломается, сгибает спину, и я утыкаюсь лицом в ладони. Все стены, которые я возвела, чтобы удерживать воспоминания на расстоянии, неуклонно превращаются в пыль. Но я не могу позволить обломкам похоронить меня. Не могу позволить ошибкам, которые я совершила, меня сломить. Когда тепло Кэла окутывает мое тело, когда он обвивает рукой мои плечи, а головой приникает к шее, я тоже прижимаюсь к нему. Я не отказываюсь от его защиты, хотя мы поклялись – там, в камере на острове Так, – что больше этого не будет. Мы только мешаем друг другу; если слишком сильно отвлечься, можно заплатить за это жизнью. Но мои руки ложатся поверх рук Кэла, и наши пальцы сплетаются. Пламя гаснет, костер превращается в угольки. Но Кэл здесь. Он никогда меня не оставит.

– Что он сказал тебе? – шепотом спрашивает Кэл.

Я слегка отстраняюсь и дрожащей рукой оттягиваю ворот рубашки, показывая ему то, что сделал Мэйвен. Глаза принца расширяются, когда он видит клеймо. Неровную букву М, выжженную на коже. Долгое время Кэл просто смотрит и молчит, и я боюсь, что его гнев вновь меня воспламенит.

– Он сказал, что держит слово, – произношу я.

Этого достаточно, чтобы Кэл отвел взгляд от свежего шрама.

– Что он обязательно найдет меня – и спасет.

Я невесело смеюсь. Единственный человек, от которого меня нужно спасать, – это сам Мэйвен.

Кэл осторожно поправляет на мне ворот, скрывая след, оставленный братом.

– Мы и так это знали. По крайней мере, теперь нам известна причина.

– М-м?

– Мэйвен врет, как дышит, и королева держит поводок, но она не властна над его сердцем. – Глаза Кэла делаются больше, он словно умоляет меня понять. – Он охотится за новокровками не для того, чтобы защитить свою власть, а чтобы причинить боль тебе. Чтобы тебя найти. Сделать так, чтобы ты к нему вернулась.

Он стискивает кулак.

– Ты нужна Мэйвену больше, чем кто-либо на свете.

Будь Мэйвен сейчас здесь, я бы вырвала его ужасные, неотступно преследующие меня глаза.

– Что ж, обойдется.

Я сознаю последствия этого, и Кэл тоже.

– Даже если Мэйвен перестанет убивать? Даже если это спасет новокровок?

Глаза щиплет от слез.

– Я не вернусь. Ни за что.

Я ожидаю упрека, но вместо этого Кэл улыбается и наклоняет голову. Он стыдится своей реакции, как я стыжусь своей.

– Я боялся, что ты умрешь.

Он тщательно и осторожно выбирает слова. Поэтому я подаюсь вперед и ободряюще кладу ладонь на его сжатый кулак. Этого достаточно, чтобы Кэл мог продолжать.

– Я думал, что теряю тебя. Уже в который раз.

– Но я еще здесь, – говорю я.

Он касается моей шеи руками, словно не верит мне. Я смутно вспоминаю хватку Мэйвена, но подавляю желание шарахнуться. Не хочу, чтобы Кэл отстранился.

Я так долго бежала. С тех самых пор, как все это началось. Даже в Подпорах моя жизнь представляла собой сплошное бегство. От семьи, от судьбы, от всего, что я не желала признавать. И я бегу до сих пор. От тех, кто пытается убить меня – и от тех, кто любит.