Русалки-оборотни - Антонина Клименкова Страница 62

Русалка над водою

Расчесывала волосы…

Все сети не с плотвою —

Одни повисли водоросли.

Утром рыбаки вытащили из сетей огромного сома. Посмотреть на разложенную во всю длину на берегу рыбину сбежалась вся деревня. Мужики, горделивые как гуси, мелкими шажками семенили вдоль сома, и с каждым разом размер улова все увеличивался. Ребятня, разинув рты, слушала, с каким превеликим трудом тянули сети, да как потом дюжие богатыри всемером держали брыкающуюся рыбину.

— Вон она какая, твоя русалка, — усмехаясь в бороду, сказал Феликсу Серафим Степанович. — Да, страшная красавица! То-то мужики от счастья совсем ополоумели.

Позже Феликс у тех же рыбаков одолжил лодку. Он хотел непременно найти на озере то место, где мерз полночи, стуча зубами.

Отплыв почти на середину озера, Феликс сложил весла и закрыл глаза. Он вновь попытался сосредоточиться и в мельчайших деталях вспомнить картину ночного пейзажа, чтоб соотнести с нынешним, представшим во всей яркости красок. Сделать это было трудновато, учитывая, что ночью берег казался просто черной полосой…

Очнуться от мыслей Феликса заставил резкий толчок. С его лодкой столкнулась другая, бортом к борту.

— Ой, прости, я чего-то разогналась, — сказала Глаша, притягивая обеими руками отъехавшую от удара лодку Феликса к своей. — Я в общем тут еще раз прокатилась, все проглядела, но никакого топляка не нашла. Да и не было тут никогда ничего подобного. Может, тебе причудилось?

Говоря это, Глаша состыковала-таки две лодки «валетом». После чего обнаружила, что зажала между ними свое весло. Глаша его вытащила, взмахнув над головой Феликса, перекинула на другую сторону. Тот едва успел пригнуться, чтоб не получить хорошую затрещину.

Феликс вообще-то не хотел и не собирался заставлять девушку заниматься поиском таинственного бревна. Но та возмутилась его недоверием и в одиночку избороздила пол-озера вдоль и поперек, доказав, что может управляться с лодкой не хуже, а порой и получше многих мужчин. Под «многими» она, разумеется, имела в виду Феликса.

— Я и у дяди Миши спросила, — продолжала она, — и у дяди Пети, и у Степки с Митькой — все глаза во-о-от такие делают и клянутся, что бревен таких отродясь тут не видали. Чтоб, как ты говоришь, ходить туда-сюда аки посуху. — Может, это он тебе глаза отвел? — робко предположила Глаша, — Морок навел? Сделал гип-но-ти-чес-кое внушение? Они, вампиры, это умеют, это им запросто. Хотя, они и летать умеют. Так что, пожалуй, и по воде пройтись не проблема.

— Ты же сама говорила, что он не вампир, — сказал Феликс. — Что мы ошиблись. И чеснок он ел, и в зеркале отражался.

— Он мог нас обмануть, — горько вздохнула Глафира. И повторила полюбившееся слово: — За-гип-но-ти-зи-ровать, сделать вид.

— Эй, ребятушки! — крикнул загоравший на бережку Серафим Степанович. — Может, уж довольно наплавались? Обедать бы пора. А вы с устатку, поди, вовсе оголодали?

— Сглазили вы, Серафим Степанович, — заметила старцу Полина Кондратьевна.

За обедом Глаша с Феликсом к еде едва притронулись, занятые обсуждением сущности загадочного итальянца.

— …Может, и загипнотизировал, — не соглашался Феликс. — Но это не значит, что он обязательно должен быть вампиром.

— Правильно! — горячо настаивала на своем Глаша. — Не значит. Но у вампиров это лучше всех получается. И коли он странный и подозрительный, это вовсе не значит, что он обязательно должен оказаться сумасшедшим лунатиком.

И вполне разумные вампиры со стороны могут показаться совсем полоумными.