Помощница ключницы - Алена Никитина Страница 62

— Все-все, мне, как и вам, пора заняться делами, — щелкнув пальцами по одной метелке, я отступила от всей нечисти. — Помните, теперь вы наши защитники, — «армия» забулькала согласно и расползлась по своим делам, а я, выдохнув, прошептала заклятие чистки и шагнула к дверям в праздничную залу.

Украшенный зал и ранее был великолепен, а сейчас же… Ощущение, словно ты попал в какую-то сказку: вроде и светло, но сияние такое приглушенное. Под потолками, да и по всему залу, летали волшебные разноцветные светлячки, музыканты играли что-то тихое и весьма мелодичное, мне даже послышалось журчание ручейка! Оглядев зал, не нашла госпожи ключницы, но зато поняла, что на три стола приходилось по одному подавальщику…

— Аиша! Ступай скорее сюда, — услышала я, и, обернувшись, увидела, что у самого главного стола, где будут сидеть господин проектор с почетными гостями, стоит госпожа Вирджиния, а рядом с ней и сам мэтр. — У тебя вот эти два стола, — она указала на следующий ряд, после главного. Гости второго круга, интересно. — Справишься? — взволновано спросила женщина.

— Спрашиваете, — быстро оглядев весь набор посуды, кивнула, — справлюсь.

— Отлично, тогда вставай на место и внимательно наблюдай за гостями, что попросят, тут же исполняешь, — я послушно прошла на указанное место и теперь стояла в нескольких локтях от нее.

— Итак, приготовились, — зазвучал усиленный магией голос наставницы, — музыка громче, открыть двери!

И те самые двери, что обычно пропускали голодных и сытых студиозов, да преподавателей медленно и торжественно отворились, пропуская гостей внутрь. Не удивительно, но первым шел наш господин проректор: строгий, собранный, спокойный. Его взгляд был устремлен прямо, а под руку с ним шла уже знакомая мне Урсула, хранительница лесов. Блистательно платье, которое переливалась в приглушенном свете, окутывало ее тонкую фигуру так, что было непонятно: то ли скрывало, то ли наоборот открывало все прелести своей хозяйки…

За ними шли Хранители в накинутых капюшонах, маги в человеческом обличии и в нарядных одеждах, гномы без звенящего оружия и все преподаватели Академии. То тут, то там раздавались смешки, веселые голоса, и все казалось таким нереальным, что хотелось ущипнуть себя.

— Эй, любезная, вы нас слышите?! — раздалось рядом со мной, и, повернувшись, увидела одного из магов. — Отлично! Подайте нам хмельного! — со стуком он выдвинул вперед хрустальный бокал, что я испугалась, как бы он его не разбил. Быстро и без слов, наполнила его бокал, и под неодобрительные взгляды соплеменников, маг одним глотком его осушил. Ну, прям как мой тятя…

— Лей еще, — повелел маг, но его оставило:

— Лер, успокойся, нарываешься ведь. Мы позовем вас, девушка, — кивнул мне старший маг, как нарекла его и с поклонном отступила. Но стоять без дела долго не пришлось: то с одного стола, то с другого раздавались просьбы о напитках и еде, и только от магов были приказы. И что самое удивительное, вот стоишь ты рядом с гостями, слышишь их разговор, а разобрать о чем речь не можешь. Заколдованные, значится, интересно… В быстрой передышке, огляделась: за первыми столами сидели господин проректор, все Хранители, которые по-прежнему были в капюшонах, одна госпожа Урсула, один маг и один гном — верхушка, видимо. Далее все было перемешано и только за одним из моих столов сидели маги, которые и толком то не ели, только ожесточенно разрезая кровавое мясо и выпивая бокал за бокалом. Ох, и не нравилось мне это. Как бы не учудили они чего. За вторым столом сидели хихикающие и явно строящие глазки хранительницы с лекарями, да нашими преподавателями. И у остальных, как я видела, тоже гостей перемешали, правда, студиозам сложнее приходилось: воинственные гномы предпочитали столовым предметам свои клинки, с них они и ели мясо да овощи, ими же и размахивали, ожесточенно о чем-то споря.

Нашла взглядом мэтра Шарэза: мужчина неуловимо перемещался между столиками, залом и кухней, командуя подавальщиками, контролируя вынос блюд, но в целом, кажется, был вполне доволен. Бледный, чуточку нервный, но довольный, слава Единому!

Но, что более всего радовало меня, так отсутствие отголосков Тьмы: ни всплеска, ни намека: тишь, да благодать…

— Шо-то у вас тут слишком спокойно, — проговорил появившийся Шатун, — посуду хотя бы били? А морды? — на мои отрицательные покачивания головой, он только протяжно вздохнул и сказал: — И то правда, не свадьба же…

Нацепив улыбку на лицо, внимательно оглядела свои столы: все были заняты едой и разговорами, и потому тихо прошипела:

— Уже полночь?

— Шо? — отвлекся Шатун от разглядывания глубокого выреза у одной из хранительниц. — Неа, время еще есть. Вы тут просто так тихо сидите, шо я не выдержал, и решил хоть одним глазком глянуть, — крутанувшись в воздухе, он послал невидимый поцелуй девушке: — Хороша, ягодка!

— Угомонись, Шатун, вдруг кто увидит…

— Да если кто и увидит, то только проректор твой, — усатая морда легла мне на плечо, — который, кстати, заигрывает с шикарной женщиной. Он-то везде успевает: и с простыми, и с благородными, — взгляд на меня и кот добавляет: — Хотя, какая ты у меня простая, чученька…

От «чученьки» меня перекосило:

— Мешаешь, Шатун, лучше за временем следи, — и отвернулась, чтобы не смотреть на ухмыляющегося кота.

— А щас, кажись, шо-то будет, — спустя несколько мгновений произнес призрак. — Танцы это такое дело, когда весело абсолютно всем, — взмыв под потолок, призрачный кот изобразил несколько поз и вернулся к моему плечу: — Ты тока погляди на эту лебедку, как идет: от бедра, от бедра, Единый, это ж какие нервы нужно иметь…

— Шатун, да умолкни ж ты, наконец! — прошипела я, разворачиваясь, и замерла, увидев, как на свободное от столов место выходит господин проректор тер Ассан под руку с хранительницей лесов. И едва остановились они, как заиграла совершенно другая музыка: быстрая такая, от которой кровь по венам бежала скорее, сердце начинало скорее биться, а еще хотелось…

— Ты чего, Аишенька, с лица взбледнула? — обеспокоенно спросил Шатун. — Совсем плохо, да?

А мне, кажется, действительно становилось с каждым мгновением только хуже. Вновь накатывало чувство опустошенности и одиночества, при таком-то количестве людей и не людей рядом…

— Аиша, — совсем тихо произнес Шатун, — у тебя глаза светиться начинают! Тикать, тикать пора!

— Не ори! — шикнула на него, чуть прикрывая глаза и борясь с дурнотой. Благо все увлечены танцами и вкушать, да напиваться им уже не хотелось. — Лучше госпожу ключницу предупреди, я не могу, а то, боюсь, сорвусь, — последние слова прозвучали почти напевом, что кота напугало сильнее, чем мои светящиеся глаза. В одно мгновение, он оказался возле госпожи Вирджинии, что-то сказал и, она тут же нашла меня взглядом, чтобы сразу же кивнуть: отпускает.

— Слава Единому, — прошептала я, но недостаточно тихо, чем и привлекла внимание того самого мага Лера. И едва взглянул он на меня, глаз уже оторвать не мог: