Дурман-звезда - Владимир Прягин Страница 61

Меч из живого металла был идеален. Ясень поднял его и взвесил в руке. Балансировка, вес, удобная рукоять – придраться было решительно не к чему. Так и хотелось размахнуться и снести кому-нибудь башку с плеч. Фиолетовые разводы на лезвии сплетались в стремительный и хищный узор.

Это от девы-судьбы подарок? Поди разберись теперь. Она-то говорит, что лишь со стороны наблюдает. «Я людскую судьбу не тку…» Впрочем, если судить по ее обмолвкам, он, Ясень, и не человек вовсе.

Нет, хватит. Сколько раз говорил себе – не надо с ума сходить.

Ладно, положим, клинок подбросил кто-то другой. Кто? И главное, каким образом? Вроде чужих поблизости нет. Разве что меч свалился с небес. Или из-под земли пророс.

И почему именно сейчас? В случайности он, Ясень, давно не верит. Что особенного было в прошедшем дне? Ничего – до того момента, как появился бард. Бродяга напал на Ясеня и поплатился за это жизнью. Его тело погрузилось под землю, и вестница сказала иронически: «Поздравляю».

А неподалеку в траве появился меч.

Может, выбросить его и дело с концом? Такие презенты никто не делает просто так. Неизвестно, чем придется отдариваться.

Но расстаться с этим великолепием не было сил. Ясень смотрел завороженно и никак не мог наглядеться. И еще он словно бы знал откуда-то, что клинок предназначен только ему. Другие с ним просто не совладают. Живой меч наконец-то обрел хозяина.

Ясень вынул свой старый клинок из ножен, а на его место сунул «подарок». И ни капли не удивился, что лезвие точно подошло по длине. Рукояти тоже выглядели почти одинаково. Никто не заметит разницы, пока не начнется драка. Будем надеяться, что это произойдет не скоро.

Он подобрал котомку музыканта и лютню. Отнес их подальше и выбросил в терновые заросли. Туда же зашвырнул старый меч, шепнув ему на прощание: «Спасибо». Вернулся и потряс за плечо уснувшего часового:

– Дрыхнешь, раззява?

– Так я ж это… – Парень растерянно захлопал глазами.

– Ладно, все равно уже моя очередь.

Хлад тоже проснулся от их голосов – наверно, действие «колыбельной» закончилось. Огляделся и спросил:

– А этот где? Который бренчал?

– Ушел, – доложился Ясень. – Сказал, не может спать в последнюю ночь прекрасного лета. Душа, мол, требует идти дальше. Ну или как-то так.

– И ты его отпустил?

– А что мне было делать? Прирезать? И нечего смотреть на меня, как воробей на тлю. Ложись уже, я дежурю.

Они свернули на запад и начали удаляться от гор. По календарю уже наступила осень, но солнце палило все так же немилосердно. Свежие ветры с востока не добирались сюда, разбиваясь о хребет, разделивший материк надвое. Тайя обещала, что на побережье будет приятнее, там море дышит прохладой, особенно по ночам.

Когда до столицы осталось чуть больше четырех лиг, заехали на постоялый двор. Деревянное двухэтажное здание стояло в окружении сливовых деревьев, на которых уже созрели плоды – пурпурно-синие, по-южному крупные, каждая слива почти с кулак размером.

В зале на первом этаже было душно, в окно заглядывало вечернее солнце. Пахло жареной картошкой и чем-то квашено-кислым. Новоприбывшие устроились за длинным столом. Хлад, подойдя к стойке, заговорил с хозяином. Выслушал ответ, кивнул, вернулся к своим. Глотнул пива и сообщил:

– Он здесь, наверху. Можем сразу подняться.

– Я пойду одна, – сказала Тайя.

– Одна ты не пойдешь.

– Значит, с Ясенем. И больше ни с кем. Ты, Хлад, распоряжался в дороге. Но теперь решаю я, и ты это знаешь. Или напомнить, что сказал Первый?

Чернобородый усмехнулся:

– Что, красавица, чем ближе к столице, тем больше гонору? А то, может, еще на конюшне прикажешь выпороть? Чтобы не зарывался?

– Все, хватит, – сказал Ясень. – Пойдем.

Служанка в грязноватом переднике проводила его и Тайю наверх. Рассохшиеся ступеньки скрипели под их шагами. В темном коридоре висела пыль. Служанка указала на одну из дверей, неуклюже изобразила книксен и засеменила прочь. Ясень посмотрел на Тайю, улыбнулся ободряюще:

– Ну что, готова?

– Готова, – она, сняв платок, распустила волосы.

Он постучал. Дребезжащий голос отозвался:

– Прошу.

Ясень приоткрыл дверь, быстро оглядел комнату. Обстановка не отличалась изяществом – стол с двумя стульями, лежак, неказистое кресло и массивный ларь у стены. Окно было распахнуто настежь, ветки лежали на подоконнике.

Хозяину на вид было лет семьдесят, а может, и больше. Высохший, щуплый, с редкими, выбеленными сединой волосами. Впрочем, глаза смотрели цепко и не утратили блеска. Он поднялся с кресла и молча ждал. Ясень вежливо кивнул ему и отступил в сторону. Тайя шагнула через порог и тихо сказала: