Изгнанник - Лариса Петровичева Страница 61

– Старый, благородный род, – с уважением заметил он. – Не думал, что его представители сотрудничают с инквизицией.

– Я тоже не думала, но так получилось, – промолвила Софья и протянула Вельдеру листок с зашифрованной записью. – Взгляните, пожалуйста, на это.

Вельдер принял лист и бегло просмотрел написанное, а потом натурально изменился в лице. Сперва он спустил окуляры на кончик носа и, нахмурившись, вчитывался в строчки, потом поднял их обратно на переносицу и ошеломленно произнес:

– Простите, но кто вам дал этот лист, госпожа Стер?

– Декан инквизиции, – ответила Софья. – Вы сможете сделать то, что там написано?

Вельдер усмехнулся, и ухмылка вышла очень неприятной. Он вернул Софье бумагу и спросил:

– А вы не знаете, случаем, зачем ему понадобилось обращаться ко мне? В инквизиции есть собственные лекарники и собственные зельевары, причем весьма и весьма недурные.

Софья пожала плечами.

– Право же, затрудняюсь ответить, – сказала она. – Впрочем, господин Торн просил передать, что если вас интересуют детали, то вы можете спросить у него лично.

Вельдер побледнел. Софья никогда не видела, чтобы человеческое лицо из здорового и румяного так быстро становилось мертвенно-серым. Зельевар словно бы заглянул в раскрытую дверь и увидел за ней пылающие серным огнем пещеры Змеедушца с крылатыми демонами, что свисают со стен, вцепившись в них иззубренными когтями, и готовы в любой момент броситься на несчастную жертву.

– Я вижу, на что вы намекаете, – сказал он. – Вот только у меня нет желания общаться с вашим хозяином, вися на дыбе вниз головой. Передайте ему, что я не смогу приготовить те препараты, о которых он просит. А еще передайте, что никто в столице, да и во всем Аальхарне, пожалуй, не сможет этого сделать: это говорю я, Хемиш Вельдер. И еще передайте: если бы зельевара Керта не сожгли в свое время на площади Цветов как колдуна и злонамеренного еретика, то у его неусыпности декана всеаальхарнского сейчас был бы этот препарат. Но Керта давным-давно нет, а мы, остальные, к сожалению, лишены его талантов.

– Хорошо, – мягко сказала Софья, не совсем понимая, с чего это Вельдер так разъярился. Впрочем, не ее дело, какие именно счеты зельевар имеет с инквизицией. – Хорошо, я так и скажу. Не сердитесь на меня, пожалуйста, я ничем не хотела вас обидеть.

Вельдер печально усмехнулся.

– Сколько еще имен у вас в списке? – поинтересовался он. Решив, что здесь нет ничего дурного, Софья протянула ему другой листок. Вельдер внимательно изучил список, что-то задумчиво бормоча себе под нос, а затем произнес:

– Я дам вам свою коляску и кучера. Ваш господин довольно безответственен, раз отправил вас сюда одну. Я буду более благоразумен.

* * *

Коляска Вельдера на проверку оказалась разбитым экипажем самого страхолюдного вида, хотя, возможно, именно в таком транспорте следовало передвигаться по кварталу святого Стефана, чтобы не вызывать пристального внимания его криминальных обитателей. Кучер, сонный долговязый малый, прочел по складам список адресов, водя по строчкам заскорузлым пальцем, и сказал:

– Не извольте сомневаться, госпожа, доставим в лучшем виде.

Софья с опаской взгромоздилась на скамью, обтянутую прожженной в нескольких местах кожей, и кучер, заливисто присвистнув, хлестнул лошадей кнутом.

– Не извольте беспокоиться! – прокричал он звон ко. – Довезу в целости и сохранности!

Софья вцепилась в лавку и зажмурилась. Судя по всему, Вельдер использовал экипаж для того, чтобы развозить наркотики по заказчикам: пол и обивка источали душные одурманивающие запахи. Однако, вопреки опасениям Софьи, она не впала от вони в транс, а адская повозка двигалась более-менее плавно и отнюдь не собиралась вышвыривать свою пассажирку, резво подскакивая на кочках и колдобинах. Впрочем, спустя четверть часа Софью все равно начало мутить от тяжелых запахов, качки и тряски, и, когда коляска покинула квартал святого Стефана, девушка едва справлялась с тошнотой.

Следующий по списку зельевар Кримеш был богат, пользовался авторитетом в высоких кругах и жил в самом центре столицы, неподалеку от государевой резиденции. Софья знала этого господина не понаслышке: за достойное вознаграждение он пользовал девушек в приюте Яравны и несколько лет назад лечил Софью от легочного жабса. Она до сих пор отлично помнила его смуглое лицо, обрамленное аккуратно подстриженной седой бородкой, внимательные темные глаза и быстрые прикосновения рук во время уколов. Когда коляска проезжала мимо дворца, то Софья заметила возле бокового выхода знакомую фигуру и воскликнула:

– Стойте!

Кучер послушно остановился. Всмотревшись, Софья узнала в высоком человеке в парадном белом камзоле нараспашку своего нового господина. Декана Торна поддерживали под руки двое молодых инквизиторов, и он был сильно пьян. В руках он держал какие-то бумаги с солидными печатями, болтавшимися на алых шнурах, и документы так и норовили вывалиться у него из рук. Спускаясь по ступеням, Шани едва не упал: спутники осторожно поддержали его и повели по дорожке к выходу на улицу. Кучер сокрушенно и неодобрительно покачал головой.

– Это, моя госпожа, его высочество декан всеаальхарнский, – обстоятельно пояснил он. – Вот как по покойному родителю убиваться изволят. Я так скажу: сидел бы он на троне, у нас тут совсем иное дело было бы. Жили бы мы при нем, как у Заступника в рукаве, а теперь вон что делается: наследника престола с черной лестницы выводят, как холопа какого-нибудь немытого. Эх! Его высочество декан всеаальхарнский не устоял-таки на ногах и плавно приземлился на руки своих вовремя подоспевших на помощь спутников, которые подхватили его, как привычную уже ношу, и понесли в сторону дорогого закрытого экипажа. Приключившиеся поодаль зрители смотрели на сцену с искренним сочувствием, горестно покачивая головами. Когда декана загрузили в экипаж, то один из инквизиторов, светловолосый крепкий юноша, вдруг ни с того ни с сего стремительным шагом направился в сторону коляски Софьи. Кучер быстро обвел лицо кругом и испуганно вцепился в поводья. Приблизившись, инквизитор бегло, но пристально всмотрелся в девушку, а затем приказал кучеру:

– Сворачивай в Булочный проулок и высаживай там госпожу. И проваливай, пока я добрый.

На кучера было жалко смотреть. С перепугу он стал заикаться.

– П-повинуюсь, ваша милость, – пролепетал он и хлестнул кнутом по лошадиной спине. Когда инквизитор остался позади, то кучер быстро зашептал: – Я сейчас в Булочный сверну и проеду чуть дальше, а вы, госпожа, выпрыгивайте возле кабачка и прямиком во двор через арку бегите, а там выйдете на набережную, и вот им шиш горелый, а не вы. Только бегите, не останавливаясь, а я за вас молиться буду и Заступнику, и святой Агнес. Эти огольцы такие, ни на что не смотрят и никого не боятся. Бегите со всех ног, не оглядываясь. А то доказывай потом, ведьма вы или нет.

– Хорошо, – таким же шепотом произнесла Софья. Интересно, что бы стало с кучером, узнай он, что пассажирка, которую он решил спасти от загребущих лап инквизиции, теперь соседствует с деканом этого ведомства под одной крышей. Наверно, бросил бы лошадь и повозку и убежал неведомо куда с перепугу. – Я убегу. Спасибо вам.