Амулет небесного народа - Брайан Толуэлл Страница 61

Бедный Пелиас оказался прав во всем! Старик говорил, что Тхутмертари убьет его – так оно и случилось. Предупреждал, что предаст – и тут оказался прав. Женщины предавали Конана очень часто; он к этому почти привык. Но никто и никогда еще не предавал его так подло, дерзко и, черт побери, красиво, как это сделала Тхутмертари. Конан легко восстановил в памяти недавние события. Вот он убивает Лже-Атотмиса – демона, подосланного Тот-Амоном, – в очередной раз спасая принцессе жизнь. Следом она предает его и бросает прямо в лапы ненавистного ей самой Тот-Амона. Где логика в ее поступках? А в том, что какая-то логика была, Конан ничуть не сомневался. Волшебница отлично умела контролировать свои чувства; в каждом ее поступке, несомненно, скрывался особый расчет. Теперь Конан знал: принцесса привела его в логово Тот-Амона СОЗНАТЕЛЬНО. Оказавшись перед лицом стигийских жрецов, Конан рассчитывал, что его прелестная спутница будет сражаться рядом с ним, как и раньше. Ведь Тот-Амон и стигийские колдуны – ее лютые враги! Конан мог ожидать от нее подвоха в любой момент, но только не тогда! Предательство вполне могло состояться после разборки со жрецами. Однако злодейка не стала ждать. Она предала Конана, убила Пелиаса, а затем попросту смылась, оставив киммерийца в безраздельной власти Тот-Амона!

Конан за свою богатую приключениями жизнь научился неплохо разбираться в мотивах, которыми обычно руководствуются всякие черные маги и жрецы темных божеств. И поэтому был твердо уверен, что поступок Тхутмертари выглядит полнейшей бессмыслицей! Без ложной скромности киммериец полагал, что его персона представляет значительный интерес для служителей Сета. Не раз и не два жрецы чешуйчатого божества норовили принести его в жертву Древнему Змею. Это было заветной мечтой самого Тот-Амона. По всей видимости, Сет остался бы доволен, получи он в качестве жертвы лучшего воина Митры. Так зачем же Тхутмертари нужно было делать столь бесценный подарок своему сопернику Тот-Амону?! Почему, в конце концов, она даже не предприняла попытки прикончить Конана сама?! Тогда бы Сет остался бы доволен ею, а Тот-Амон оказался бы вроде как не удел…

Может быть, она знала – или догадывалась, – что Конан сумеет уйти из лап Тот-Амона? Если так, ей удалось изрядно скомпрометировать верховного жреца в глазах Сета. Но что было бы, если б Тот-Амон все же захватил Конана и принес в жертву Сету? Конан ведь спасся только чудом! Ответ мог быть только один: и на этот случай у Тхутмертари имелся особый расчет. В чем же он заключался?

Собрав воедино многие нити загадочных приключений, Конан пришел к выводу: предавая его, Тхутмертари уже имела в своих руках такой козырь, который без труда способен был побить все ухищрения Тот-Амона. Убьет ли владыка стигийских чародеев доблестного варвара или тому удастся бежать, ее уже не особенно волновало. Ее козырь в любом случае был сильнее, и Конан чувствовал, что невольно дал его в руки волшебницы он сам…

– Ради Крома и Митры, что же я натворил?!

Поверхность Светоча Истины подернулась туманом. Не иначе, коварные боги не желают, чтобы он узнал эту тайну. А может, так они наказывают его? Ведь он владел ею, этой тайной, – и передал ее Тхутмертари. Теперь тайной владеет змеиная принцесса… Хотя над морем светило жаркое солнце, киммериец почувствовал, как душа его сжимается словно в ледяных тисках. Он не был ясновидящим, но каким-то особым чувством – даже не инстинктом, нет, – ощущал, что невольно, по недомыслию, совершил ужасную ошибку. Ошибку большую, чем преступление. Коварные боги, как видно, не хотели, чтобы он знал, в чем состоит его вина, но приговор – суровый, беспощадный – уже вынесли. Конан был виновен! Он не знал в чем, но подсознательно был согласен с богами: да, виновен!…

Тут ему вспомнился кошмарный сон у озера в Нижнем Мире. Там, во сне, была Тхутмертари. Она была живой и торжествовала победу. Все остальные люди были мертвы. Еще там был Сет, наконец выползший из Бездны и захвативший власть над Миром. В это трудно было поверить – слишком кошмарным было видение! – но теперь жуткий сон казался Конану почти что вещим. Тот, кто послал его киммерийцу, как будто показывал: смотри, глупец, что ты наделал! Смотри, преступник, каким станет Мир по твоей воле! Смотри, смотри, безмозглый, недогадливый варвар!…

Озеро… Да, там, у озера, все и случилось! События медленно всплывали в памяти под волшебными лучами Светоча. Колдовское озеро… Принцесса, обнаженная и обольстительная, плескается в хрустальной воде… Как она хороша! Прочь все тревоги и проблемы – смелее к ней, в воду, ведь ты мужчина!… Ледяная вода… Страсть, страсть, страсть… Теплый песок, золотистый, как тело и волосы богини, что подарила ему блаженство… "Ты самая великая волшебница и королева", – говорит он ей. Она согласна; нужно только рассказать ей о Тезиасе… Да? Он расскажет, ведь он обещал, он поклялся кровью Крома… Она слушает, внимает, постигает, задает вопросы… Все, конец длинной повести; забытье, кошмарный сон – вещий ли? – и столь же ужасное пробуждение… Колдовское озеро…

Конан стер со лба холодный пот. Что ж, хотя бы место преступления известно. Тварь завлекла его в колдовское озеро, обольстила и выудила все, что ей было нужно. Всего лишь!…

Почему она не прикончила его там, у озера? Ведь некая тайна, ради которой злодейка рисковала жизнью, уже была ей известна. Тем не менее, она сдержала слово и вывела его к Вратам в Верхний Мир, а затем и провела через них. Означало ли это, что Конан нужен был ей живым?! По всей вероятности да. И она не ошиблась, сохранив ему жизнь: он, дурак, успел после этого спасти ее трижды: от демонов-теней, от кошмарной твари, в которую обратился Пелиас, и от Лже-Атотмиса.

Если исключить Пелиаса, остальные напасти насылал Тот-Амон. За кем охотились демоны-тени? За Конаном или за Тхутмертари? Вероятно, теперь ответить на этот вопрос мог лишь сам Тот-Амон. С Лже-Атотмисом проще – он был послан, чтобы погубить именно ее, Тхутмертари. Следовательно, Тот-Амон считал ее более опасной, нежели его, Конана.

Этот вывод подтверждали и дальнейшие события. Когда злодейка предала киммерийца, Тот-Амон, что самое удивительное, ничуть тому не обрадовался. Напротив, он велел схватить ее. Ее, Тхутмертари, а не его, Конана!… Варвар невольно почувствовал нечто вроде ревности. До сих пор он считал себя главным врагом владыки Черного Круга и по праву гордился этим. И что же?! Полностью игнорируя киммерийца, Тот-Амон изо всех сил старается поймать дерзкую волшебницу, им же самим выпущенную из заточения, и вспоминает о Конане лишь после ее исчезновения! Стало быть, не Конан, а Тхутмертари – главный враг Тот-Амона! На физиономии колдуна был написан неподдельный ужас, когда он понял, что мятежной принцессе снова удается бежать. В этом смысле вся погоня, устроенная им, чтобы поймать Конана, – не более чем жест отчаяния. Поведение Тот-Амона со всей очевидностью убеждало киммерийца в том, что отныне Тхутмертари представляет наиглавнейшую угрозу для верховного жреца Сета. Угрозу более страшную, чем давний противник Сета Конан!…

Однако объединяться с Тот-Амоном варвар не собирался. На свете есть и другие могущественные маги. Вот тот же Милиус, к примеру. Конечно, он, видать, не в восторге от того, что Конану удалось улизнуть из Страны Небесного Народа, но…