Бельфеддор - Вольф Белов Страница 61

– Можно особо не беспокоиться, он здесь один, – сообщил демон.

После удара Кронго по горлу чернокожий лишь тихо хрипел, не в силах даже говорить – не то что кричать.

– Надо бы осмотреться, – тихо произнес Кронго, намереваясь отправиться проверить тропу, откуда пришел чернокожий.

– В этом нет нужды, – остановил его Бельфеддор. – Там никого нет.

Кронго пожал плечами. Он уже не раз убеждался, что необыкновенное чутье никогда не подводит капитана: не зря его считают колдуном.

– Судя по узорам на его роже, это акатан, – заметил Кронго. – Я доверяю тебе, капитан, но акатаны в одиночку не ходят.

– Тем не менее это так, – ответил Бельфеддор. – Спроси его, Гиссерий, что он здесь делает?

Гиссерий присел на корточки рядом с поверженным воином и повторил вопрос Бельфеддора на языке акатанов. Арамей почти всю жизнь провел на Черном берегу, не раз бывал в самом Сердце джунглей и знал не только межплеменное наречие, но и многие языки и диалекты племен, что жили в глубине джунглей.

Акатан лишь всхрипнул в ответ. Взглянув на Кронго, Гиссерий с укоризной произнес:

– Ты слегка погорячился, дружище.

– Ничего, парень он крепкий, сейчас очухается, – ответил тот.

Вскоре к пленнику действительно вернулась способность говорить. Настороженно поглядывая на белых воинов, он что-то прохрипел.

– Чего он там лопочет? – спросил Бельфеддор.

– Спрашивает, не воины ли мы большого белого вождя с побережья, – перевел Гиссерий.

– Ответь ему, – разрешил капитан. – И хорошенько расспроси о нем самом.

Гиссерий и пленник обменялись несколькими фразами, после чего арамей сообщил:

– Он действительно акатан, его зовут Кетанга. Их войско движется сюда, а он сбежал во время битвы с одним из племен и пробирается к побережью.

– Почему он сбежал? – спросил Бельфеддор.

– Он говорит, что жрецы Акатании подчинили свой народ Тени, – перевел Гиссерий ответ чернокожего. – Тень ведет несметную силу к побережью, покоряя джунгли и подчиняя себе племена. Он не хочет служить Тени и ее жрецам, поэтому покинул войско. Некоторые племена джунглей пытаются противостоять захватчикам, но они слишком слабы. Лишь армия большого белого вождя может дать достойный отпор Тени.

– Он что-нибудь знает о Токкато? – снова спросил Бельфеддор.

– Он говорит, что часть армии акатанов осадила город, но пока не может его захватить, – ответил Гиссерий.

– Пусть покажет нам путь, которым можно обойти их войско и пробраться к Токкато, – потребовал Бельфеддор.

Гиссерий перевел пленнику приказ капитана. Услышав его слова, акатан поежился, в его голосе появился страх.

– Он не советует нам идти к Токкато, – сказал Гиссерий, выслушав ответ пленника. – Он говорит, что мы должны поскорее предупредить большого белого вождя о надвигающейся угрозе.

– Это не ему решать, – жестко произнес Бельфеддор. – Либо он идет с нами, либо умрет прямо здесь.

Акатан съежился еще больше, но ответ из его уст прозвучал утвердительно.

– Он постарается провести нас, – перевел Гиссерий.

– Тогда скажи ему, что если он попытается сбежать, я лично отрежу ему голову, – сказал Бельфеддор. – А сам следи за ним.

Гиссерий поднял акатана на ноги. Он намотал конец сыромятного ремня, которым были связаны руки пленника, на свою левую руку и подтолкнул Кетангу вперед. За ним последовал Бельфеддор, Кронго переместился в хвост отряда. Топор акатана Кронго заткнул себе за пояс, копье взял в руку, а щит просто отбросил в заросли.

Несколько дней акатан вел ногарских воинов звериными тропами через густые дебри к Сердцу джунглей. Кетанга ни разу не предпринимал попыток к бегству, тем не менее Гиссерий ни на миг не оставлял вниманием своего подопечного и ослаблял путы на его руках лишь на время привалов. Вздумай акатан попытаться бежать, арамей без колебаний раскроил бы ему голову секирой.

На одном из ночных привалов Бельфеддор попросил Гиссерия подробнее расспросить пленника о последних событиях в джунглях.

– Белые люди пришли в горы Аддатта и разбудили Тень, – перевел Гиссерий ответ Кетанги. – Во главе их стоит очень могучий жрец и маг. Он склонил на службу Тени большинство жрецов Акатании. Среди ночи грозная сила ураганом обрушилась на города Акатании и сокрушила их в один миг. Царь Метанга погиб в развалинах своего города, а его подданные потеряли все, что имели. Утром жрецы объявили, что царь пал потому, что противился новой вере, и возвестили восход Тени. Теперь у акатанов новая вера, и новые боги требуют от них крови врагов. Тень опустошила земли акатанов в одну ночь и завладела разумом людей. Немногим удалось противиться воле жрецов, но никто не осмеливается противостоять им открыто, все, кто может, бегут в Токкато или к побережью. Сейчас Тень ведет армию акатанов к побережью, и в ее рядах не только воины, но и женщины, и даже дети. Они будут биться насмерть, не ведая страха, ибо души их во власти Тени.

– Да хватит уже об этой Тени, – отмахнулся Бельфеддор. – Пусть лучше скажет, как велика ее армия?

– Она несметна, – перевел Гиссерий.

При этих словах Кронго усмехнулся и произнес:

– Этим раскрашенным дикарям любой отряд, где больше сотни человек, кажется несметной армией.

– Сомневаюсь, что он преувеличивает, – ответил Гиссерий. – Акатаны – смелые воины, их трудно испугать и подчинить. Если все племена действительно отходят к побережью, под защиту наместника, значит, сила Тени действительно очень велика.

– Предпочитаю увидеть эту силу собственными глазами, – проворчал Бельфеддор.

– Скоро увидишь, – заверил его демон. – Я уже чувствую ее: она совсем близко.

– Вот тогда и посмотрим, насколько прав черный парень, – ответил ему Бельфеддор.

Вслух же он приказал:

– Спать. Кронго, ты первым встанешь на караул. Потом ты, Гиссерий.

Как и все предыдущие, эта ночь прошла без происшествий, и на рассвете маленький отряд продолжил свой путь. Когда солнце вновь начало клониться к закату, демон сообщил Бельфеддору:

– Чуть левее к восходу много людей. Очень много. И все они мертвы.

– Что там произошло? – спросил Бельфеддор.

– Судя по всему, большая битва. Желаешь взглянуть?

– Еще как желаю…

Бельфеддор окликнул своих спутников и указал им другое направление. Спустя некоторое время джунгли заметно поредели, и глазам путников предстало жутковатое зрелище. У большинства деревьев вокруг были обломаны сучья и макушки, многие были вырваны из земли с корнями, и повсюду, сколько видел глаз, в примятой, бурой от крови траве лежали изрубленные тела чернокожих воинов.