Сон разума - Андрей Ливадный Страница 61

В распоряжении беглецов оставалось минут пятнадцать, не больше.

Лана перестала оглядываться, следуя за Андреем и Ромелем. Она знала, что неизбежно почувствует тот момент, когда какая-то из новоявленных сущностей воспарит на уровень верхней площадки. Она попыталась сосредоточиться, по привычке мобилизуя волю, сжимая в тугой комок энергетику собственного разума, но измученное ранами тело ослабло настолько, что вместо привычной концентрации Лана лишь ощутила шум в ушах да глухие удары собственного пульса.

Вокруг, куда ни глянь, простирались мертвый, бездушный камень стен да острые отроги скал, от которых при всем желании не возьмешь никакой подпитки – они мертвы, их энергия статична, она и в тонком измерении похожа на громоздящиеся друг на друга холодные камни…

Хоть бы пучок травы под ногами, горсть рассыпчатой земли с ее микрожизнью, но нет, лишь воет неподвластный ей ветер да густая тьма вязко топит очертания предметов, будто поглощая их…

Сосредоточенность Ланиты нарушил тихий голос Ромеля:

– Здесь, госпожа.

Они стояли у отвесной скалы, которая ограничивала площадку бастиона с тыльной стороны укрепления.

Не видно ни зги.

– Сними одежду, Ромель.

На этот раз карлик подчинился беспрекословно, и холодное голубоватое сияние разогнало тьму, осветив участок отвесной стены и фрагмент каменного пола площадки.

В призрачном рассеянном свете Андрей увидел ровную прямоугольную плиту, сливающуюся с серым фоном скал. Ее обозначала лишь щель, идущая по периметру, настолько тонкая, что в нее вряд ли вошло бы лезвие ножа.

Он оглянулся, чтобы спросить у Ланы, как следует поступить, и застыл, пораженный внезапно открывшейся картиной: над зубцами передовой стены укрепления медленно всплывали призрачные фигуры, словно целый манипул храмовников внезапно ожил и вновь устремился на штурм…

Издали они были неотличимы от тех фантомов, что атаковали блокпост на Элио, а затем охотились за Андреем на Земле.

Только сейчас наступило полное, ясное понимание, что это были именно они – энергетические сущности воинов Храма, каким-то образом исторгнутые из пучин аномалии космоса в метрику материальной вселенной.

– Что делать? – хрипло, резко спросил Андрей, нарушая ломкую тишину.

Лана на миг растерялась.

Враждебные сущности вот-вот заметят их, ощутив людей по следу энергетики живой плоти, а она не в силах ответить ударом на удар, ее странный спаситель не в счет – заглянув в его глаза, Лана поняла, что Андрей не может управлять своей природной энергетикой, а в его разуме царит полнейший хаос, сотканный из неприятия и недоумения.

Значит, оставался Ромель.

– Ищи углубление сбоку, в скале! – приказала она Андрею и, обернувшись к сияющей фигурке карлика, внезапно произнесла: – Ромель, ты готов по-прежнему служить мне?

– Да, госпожа.

– Даже если тебе придется погибнуть? НАВСЕГДА?! – Ее голос приобрел резкие, властные ноты.

– Почту за честь, госпожа Лаонита.

На этот раз она не стала обращать внимание на лишнюю букву, вставленную в ее имя.

– Ты воин!.. – Она закрыла глаза, и Андрей, который методично ощупывал стену, следуя периметру щели, внезапно вздрогнул всем телом, когда за его спиной раздался знакомый негромкий, но внятный речитатив.

Ноги на миг ослабли, и он оступился, припав к скале, голова непроизвольно повернулась, и он увидел ее – бледную как смерть, вставшую на колени, неподвижную словно изваяние… лишь губы Ланиты шевелились, выталкивая отрывистые, но звучащие нараспев фразы, произносимые на незнакомом языке…

Ромель…

Что творилось с маленькой сгорбленной фигуркой карлика, было невозможно описать.

Он рос. По мере того как нарастало напряжение слов, Ланита все больше бледнела, ее лицо приобрело землистый цвет, – даже Андрею было очевидно, что она отдает крохотный остаток своих жизненных сил, невероятным образом перекачивая их в эфемерное сгорбленное тельце карлика.

Сон… Сон разума, кошмарная галлюцинация, которая не могла пригрезиться ни одному психу или наркоману…

Призрачная фигура на глазах приобретала объем, плечи Ромеля расправились, выпрямился сгорбленный торс, чуть удлинились руки и ноги, окончательно формируя полноценную с точки зрения аномальных законов сущность.

Еще секунда – и перед Андреем стоял коренастый воин, такой, каким он был когда-то при жизни.

Последними проявились черты лица, сияющие голубизной волосы и глаза… Во имя Элио, что это были за глаза!.. Андрею захотелось зажмуриться, чтобы не видеть их – два горящих глаза без зрачков, из которых сочился свет…

В этот миг Лана, прервав на полуслове свой речитатив, вдруг повалилась на бок, словно безвольная кукла, которую толкнула злая хозяйка.

Андрей будто очнулся.

Она потеряла сознание, лишилась чувств, может быть, умерла, отдав всю себя на восстановление сущности Ромеля, а он стоит, как последний лох в цирке Омикрона, наблюдая за невиданным шоу…

Свет от полнокровной сущности Ромеля стал ярче, но это не помогло Андрею, лишь отвлекало его, сбивая на постоянный мысленный вопрос: что там творится за спиной? – но он не оглядывался, возобновив свои лихорадочные поиски.

Углубление, о котором говорила Ланита, внезапно обнаружилось в десяти сантиметрах от пола справа. Его еще нужно было умудриться найти – выемка оказалась столь мала в диаметре, что туда едва прошел указательный палец. Андрея даже взяло сомнение, то ли отверстие он нашел, но в глубине был скрыт рычажный механизм – что-то поддалось под слабым давлением указательного пальца, и Кречетов поспешил отдернуть руку, услышав, как за каменной перегородкой глухо заскрежетала система противовесов.

Дверь, до этого едва различимая на фоне стены, с внезапной легкостью повернулась вокруг оси, открыв два узких прохода.

Не раздумывая и не колеблясь, Андрей, припадая на раненую ногу, вернулся к Ланите и поднял ее обмякшее тело, заскрипев зубами от боли…

За спиной ночь внезапно превратилась в день – посреди каменной площадки неожиданно брызнул холодный ослепительный свет, осветивший все потаенные уголки укрепления, – это энергетические сущности сошлись в схватке, и Андрею, который, пошатываясь, нес тело Ланиты, оставалось лишь надеяться, что это прекратил свое существование один из храмовников, а не бросившийся им навстречу Ромель.

В свете яркой вспышки он увидел крутые каменные ступени, по спирали уходящие вниз.

Шагнув в открытый проем, он случайно задел плиту, и та от толчка вдруг стала поворачиваться, вновь вставая на прежнее место.

Еще секунда – и плотный непроницаемый мрак каменного мешка окружил Андрея.

Он, изнывая от боли в ноге, на ощупь нашел край первой ступени, одновременно держась одной рукой за стену, сделал первый шаг в темноту.