Гриф и Гильдия - Олег Бондарев Страница 61

Как непривычен этот узорчатый камзол, щегольские бриджи дворянина, высокие ботинки на шнуровке! Нужно было уезжать в первый же день! Но нет, король не позволил, наказал лицейским не выпускать из города – и свалился без чувств. Хотел, наверное, к награде представить – Королевский Крест, мешок золотых и все такое, да вот беда – с постели никак не подняться, не то, что ордена раздавать!

Криво усмехнулся собственной остроте: не до них последнее время было, не до них!.. Ладно бы только свою шкуру спасать пришлось, а то нате вам – самого короля!

Похоронить Хромого в столице наемники не дали. Увезли его в бывшие Выселки, чтобы, как подобает герою, на костре сжечь, а там можно будет и первый дом заложить, по настоянию погибшего, которое он передал через меня, – для Айрэн с детишками. Штиф, глупый малый, все порывался им золото всучить, говорил, что глава Воинов его заклял перед смертью, но Кнур, новый мастер Гильдии, наотрез отказался деньги эти брать. Сказал, мол, что сам о семье боевого товарища и друга позаботится, без сторонней помощи.

Так и ушли воины ни с чем, мрачные и сраженные смертью предводителя.

Мастак укатил домой; приглашал в гости нас с Лин, но я отказался: не хотелось в их свалку ехать – далеко, да и грязно к тому же. Он не обиделся, сказал, что, если чего, всегда могу на него положиться. Я рассеяно кивал, понимая, что вряд ли его механические таланты мне когда-нибудь понадобятся, но не решаясь ему об этом сказать. Так он и уехал, одинокий, но довольный, что от голема своего избавился: смерть же Рохана его нисколько не трогала.

А я очень жалел о надежном друге: если бы сухожил не полез меня закрывать, не получил бы ножик под ребра. Я самолично позаботился о достойных похоронах, памятуя о промахе с кобольдом: может, хоть после этого он меня простит из своей Валгаллы?

Но вот кому повезло, так это шустрому Булину: с королевской щедрости ему перепало вожделенное помилование. Пожалуй, не будь в городе бывшего мэра, я бы давно подох от скуки, а так… Булин оказался веселым, добрым человеком, к тому же со всеми общался на равных, что не могло не привлекать.

Фетиш умер прямо там, на эшафоте: Хромой милостиво избавил его от позора веревки, ведь, как известно, виселица – не лучшая кончина для Ловкача, пусть и такой сволочи, как мой бывший учитель. Остальных воров заслали в Кресты, да каждому от десяти до двадцати лет дали, чтоб глаза лишний раз не мозолили.

И Гильдии Ловкачей не стало. Но это были еще цветочки.

С церковью после кедриковской выходки так и вовсе разговор был отдельный: некоторые монахи вроде бы опознали в Фетише старого приятеля советника, что нередко наведывался к нему в костел во время последнего его «отпуска». Другие во весь голос кричали, что мошенника в глаза не видели и обвиняли короля в клевете на церковь. Грозились даже отлучить беднягу Штифа от истиной веры, но до этого дело не дошло: после речей третьих, которые вообще не знали, как такой Паладин, вторые спешно прикусили языки.

– Мастер Гриф, если не ошибаюсь? – послышалось за спиной.

Да, пожалуй, теперь Мастер. Последний из Гильдии. Я обернулся. Предо мной стоял невысокий крепыш с длинной, заплетенной в косы, бородой. Одет незнакомец был куда как просто: синяя рубаха, коричневые штаны, сапоги из дешевой кожи да сиреневый плащ за спиной. Ах да – и меч еще на поясе болтался. Короткий, почти кинжал.

– Кто вы, сударь? – Тьфу, за неделю пребывания в этом коровнике набрался! Скоро и не так замычу – с отражением о погоде рассуждать буду! Я же просил не беспокоить!

– Я Тюр. – Насмешливые глаза бородатого внимательно изучали мое лицо. – Надеюсь, перечислять все титулы не надо?

– Фенрир! Опять боги? – вяло возмутился я. – Что вы ко мне привязались?

– Я пришел сказать то, чего Локи сказать уже не в силах. Я расскажу тебе правду о его судьбе. Его убил Один. Стой! Не перебивай! Начну с начала… Локи не всегда считался богом воров и мошенников. Раньше он покровительствовал хитрости. История его смерти трагична, и лучше бы тебе ее не знать… Но ты слишком сильно повязан с судьбой Локи, поэтому таить что-то смысла нет.

Итак, у него была невеста – Фрейа, богиня любви и радости. Хитрец в ней души не чаял, впрочем, как и она в нем.

Однако, к несчастью, Фрейа приглянулась не только Локи: на красавицу-богиню положил глаз сам Один и, недолго думая, решил разрушить их союз. Он в открытую начал ухаживать за Фреей, чем ужасно разозлил Локи. Хитрец долго терпел, ожидая, что Хрофт одумается сам, но чаша переполнилась и полило через край.

Вначале Один обнаружил у себя в супе муху, да не простую, а габаритами, что ты, только в два раза шире и тяжелей пудов на семь! Потом в уборной прилип к… впрочем, эти подробности можно опустить.

Вскоре Один догадался, кто стоит за всеми досадными шуточками: на ночном халате яркой краской было написано «Здесь был Локи». Проделки не сошли хохмачу даром: отец мудрости вызвал его на магическую дуэль – развлечение для богов немыслимое, потому что после него очень легко кого-то недосчитаться.

Локи магией владел плохо, знал только, как без ключа замок открыть да мелкую огненную ловушку на грабителей поставить, но на дуэль явился. И очень зря: Один разнес его в пух и прах, оставил лишь пепел, да и тот запрятал в урну, после чего – все-таки не такая он сволочь, этот Хрофт отдал болванчика ограм и оркам на молитвы. Те, как ты уже знаешь, поставили статуэтку у себя в святилище и назвали Локи – теперь уже бога воров и мошенников – главным среди своих божеств.

Так Один расправился с конкурентом и завоевал любовь Фрейи. Меня, как бога справедливости, ужасно огорчило поведение Хрофта, но я благодарен ему хотя бы за то, что он не убил дух хитреца.

А теперь Локи уничтожил его сам, спасая тебя.

Гордись, Гриф – бог не пожалел на тебя последних своих сил!

Ты ведь знаешь, что удача – штука очень странная: у кого-то ее много, и этот счастливчик берет лучших женщин и гребет золото серебряной лопатой, а кто-то тем временем гибнет в очередной кровавой сече. Все, что спасало тебя на протяжении задания, – заемная удача. Локи брал ее из твоих спутников – из гнома, из кобольда, из тролля. Хитрец, узнав об освобождении голема, спешно стал перекидывать приметы твоей ауры сначала на гнома, а потом – на тролля. На кобольда перекидывать он побоялся (все-таки тот был тебе более близким другом!), хотя в святилище было не до сантиментов!.. Он рушил рамки закона, рвал расстояние, чтобы только еще раз взглянуть на мир, посмотреть, как он изменился.

А потом он слишком близко почувствовал твои переживания, и ему стало жаль тебя, обычного смертного, слишком любящего своих смертных друзей. Он полюбил тебя, словно сына, как не глупо это звучит. Поэтому он вернулся к тебе.

Но на эшафоте, чтобы удержать крохи удачи для тебя, он отдал последние силы и… умер. Он не стал брать удачу у твоих друзей, понимая, что ты не хочешь больше терять.

Не перебивай! Рохан и Хромой погибли, это так.