Эвермит: Остров Эльфов - Элейн Каннингем Страница 61

Решение морской эльфийки осложнялось тем, что она понятия не имела, как Вури собирается использовать свою вновь обретенную силу. Эльфийская магия была почти бесконечна в своем разнообразии, и нередко эльфы использовали магию, чтобы придать полет обычным предметам. Но магия, способная наделить целый корабль способностью летать, окружить его воздухом, чтобы он мог путешествовать под волнами или среди звезд, - это была большая сила, чем та, которой должен был обладать один эльф.

И больше всего Анарзи беспокоила секретность, с которой золотой эльфийский волшебник выполнял свою работу. Это было противоестественно для любого эльфа - особенно для высшего мага - держать себя отдельно от своих братьев и сестер, как это делал Вури. А для магов могущественной Башни было опасно держать большую часть своей работы в тайне от всего общества. Насколько Анарзи знала, Вури Дуротиль мог замышлять захват самого Эвермита. Но она могла узнать так много и сделать очень мало из своего дома в море.

После долгих раздумий она решила положить этот вопрос к ногам Дарторидана. Он знал, что нужно делать. Хотя он больше не был ее мужем, Анарзи все еще искала его, когда могла, и обнаружила, что его мудрость более чем успевает за прошедшими годами.

За десятилетия, прошедшие после самовольного изгнания Анарзи, Дарторидан стал таким же искусным дипломатом, как и воином. Под его руководством семья Кроулнобаров обрела власть и честь. Теперь они заслужили места в Совете старейшин; более того, имя Дарторидана звучало среди прочих имен, когда эльфы Лейтильспара рассуждали о том, кто может сменить Тамсона Амариллиса на посту Верховного советника. Соответственно, Дарторидан все больше и больше времени проводил в Лейтильспар, занимаясь вопросами управления.

Он был там и сейчас - так отрывисто сообщила ей дочь Анарзи - второй и последний ребенок, которого она родила Дарторидану. Морская эльфийка не стала задерживаться в Крепости Кроулнобар. Она сразу же повернула на юг, и не только из-за срочности послания, которое несла.

Воспоминание о той встрече вновь пронзило сердце Анарзи болью острее жала манта. Через два года после своего превращения в морского эльфа она родила дочь. Но дети, рожденные от родителей из двух разных эльфийских рас, не наследуют обе: в дочери Дарторидана и Анарзи не было смешения луны и моря. Морская эльфийка родила идеальную девицу из лунных эльфов и отдала младенца в руки кормилицы, живущей на суше, чтобы та любила и воспитывала ее.

Отказ от еще одного ребенка едва не разбил сердце Анарзи. По ее настоянию брак с Дарториданом был расторгнут, ибо она не могла перенести еще одну такую потерю.

Что касается Дарторидана, то, хотя Анарзи видела его все реже и реже, ее любовь к нему не изменилась от смены формы. Она не потускнела от времени или от горя, которое она несла из-за потери своих детей. Он был ее любовником лишь изредка - и то недолго - но он всегда будет ее любовью. Она доверяла Дарторидану в том, что он хорошо использует ее знания о Вури Дуротиле, поскольку она доверяла ему во всем.

За время пути Анарзи от Крепости Кроулнобар до южного города, солнце не раз вставало и садилось. Но она продвигалась вперед, почти не останавливаясь на отдых или еду. Когда наконец усталая морская эльфийка миновала остров-форпост Сумбрар и вышла на поверхность, она увидела гавань, залитую огнями. Хотя было уже далеко за полночь, доки и улицы Лейтильспара сияли праздничными фонарями, шарами магического огня и мерцающими, переливающимися точками света, свидетельствующими о присутствии крошечных фейских существ - скорее всего, змей, а возможно, и фейского дракона или двух.

Ни один из этих огней не был ярче тех, что украшали корабль, пришвартованный неподалеку от причала. Постоянно меняющийся узор разноцветных огней играл на фоне колышущихся парусов, а хрустальный корпус сверкал в отраженном свете, как драконий клад.

Задумчивая улыбка искривила губы морской эльфийки, когда она смотрела на это дивное зрелище. Ей пришло в голову, что, должно быть, близится середина лета - время, когда эльфы веселятся и празднуют всевозможные союзы. В середине лета обычно играли свадьбы. Вполне вероятно, что этот корабль был украшен для перевозки новобрачной пары в дом, который они будут делить. Так было, когда Дарторидан впервые забрал ее из Лейтильспара в свою обитель на диких северных берегах, которые они оба любили.

Улыбка Анарзи померкла, когда в ее сознании промелькнуло другое, менее радостное воспоминание. Что-то тревожно знакомое было в этом корабле. Морская эльфийка заплыла в гавань и обогнула корабль, чтобы прочитать имя, выгравированное на хрустальном носу. Ее сердце болезненно забилось, когда взгляд упал на жирные руны.

Корабль назывался "Морская-река".

Анарзи нырнула под воду и быстро поплыла к городским причалам. Конечно, это было совпадение, что корабль носит то же имя, что и меч Дарторидана! И все же она не могла отрицать, что корабль был очень похож на то первое судно, которое они вместе создали для борьбы с морскими троллями, на корабль, на котором Анарзи плавала в свой последний день в качестве лунного эльфа. Корабль, который едва не стал ее могилой, был возрожден и украшен для свадьбы.

Возможно, Шончай взял себе невесту. Он уже почти совершеннолетний, размышляла Анарзи, поднимаясь по лестнице, ведущей из моря в доки. Пока она размышляла, до ее слуха донеслись звуки слабой и далекой музыки. Она была не настолько слабой, чтобы она не смогла сразу различить редкой красоты пение. Это было вполне логично. Ее сын уже был известным бардом, и на его свадьбу должны были прийти лучшие музыканты во всем Эвермите, чтобы отдать дань уважения.

Но если это так, почему ей ничего не сказали? Ее дочь, живущая на земле, сторонилась ее, но Шончай был действительно дитем ее сердца! Он не женился бы, не сообщив каким-то образом матери.

Со своего трапа Анарзи оглядела шумный причал в поисках незнакомого лица. Она не хотела услышать о свадьбе сына от того, кто знал ее как лунного эльфа, которым она когда-то была. На плечи Анарзи легло много нош, но жалость была слишком тяжелым грузом для гордой эльфийки.

Ее ищущий взгляд упал на юношу-золотого эльфа. Он казался вполне подходящим вариантом. Его простая одежда выдавала в нем простолюдина. Он был босиком и раздет до пояса, демонстрируя худощавую силу того, кто зарабатывает на жизнь тяжелым трудом. Его чисто выбритая голова и большие золотые обручи в одном остроконечном ухе придавали ему плутоватый, почти пиратский вид, но ни это жеманство, ни большой кубок в его руке не могли скрыть того факта, что он очень молод - едва достиг совершеннолетия. Этот эльф еще не родился, когда она была Анарзи Лунноцветущей, дочерью Верховного советника Ролима Дуротила и женой Дарторидана Кроулнобара. Да и в любом случае он не часто бывал в ее кругу. Возможно, парень и слышал историю о ее превращении, но у него не было причин устанавливать какую-либо связь между героической жрицей, воспетой в песнях и сказаниях, и изможденной, стареющей морской эльфийкой, стоящей перед ним.

Анарзи взошла на палубу и тихонько окликнула юношу. Его глаза загорелись, когда он взглянул на нее, и он нетвердой походкой направился к ней. К удивлению Анарзи, докер тут же заключил ее в пылкие объятия.