Темная звезда - Вера Камша Страница 61

Сумеречная их не тронула, и они ушли вниз по Пепельному ручью. Так вот, — голос жаба обрел характерные для поэтов завывающие интонации, — в одной песне говорилось о Темной Звезде… Во всяком случае, я понял ее именно так.

— Ты не помнишь слов?

— Я запоминаю все, что было когда-то сказано или спето в моем присутствии, — в словах жаба чувствовалось наигранное возмущение, смешанное с изрядной долей самолюбования. — Песня написана на Старой речи. Я попробую перевести ее на арцийский, но предупреждаю, получится не очень складно. Некоторым словам нет соответствующих в современном человеческом языке.

Темная Звезда восходит, и вскипает белей море!

Это дверь в миры познанья, одиночества и горя,

Это вечный ветер странствий, без конца и без начала,

Это память о далеком, что навеки отзвучало.

Темная Звезда восходит, дочь слезы и океана.

Это голос Высшей Воли в царстве бледного тумана,

Это муки возвращенья через годы и дороги,

Запоздавшее прозренье, смерть у цели на пороге.

Темная Звезда восходит, и в огне не будет брода, —

Ждите ту, чью жизнь отметит трижды страшная свобода.

— Непонятно. И жутко, — прошептал Шандер Гардани.

— В этом есть что-то нечеловеческое, — Стефан с досадой оттолкнул пустой кувшин. — Эту песню надо запить.

— Верно, — кивнул Шандер. — Проклятый побери! Вино кончилось. Пойду принесу…

— Это нерационально. — Жан-Флорентин выглядел возмущенным. — Я полагаю, вот в этой вазе вода.

— Конечно…

— Тогда гораздо логичнее и экономнее пойти по пути трансформации. Какое вино представляется вам наиболее подходящим? И уберите эти розы! Они мне мешают.

Жаб не подкачал. Напиток, в который он превратил воду из-под цветов, был поистине королевским. Главное же, очередная выходка болотного философа разрядила обстановку. Конечно, собравшимся, особенно потерявшему брата Стефану, было невесело, но способность спокойно мыслить мало-помалу возвращалась. Принц и Шандер не сговариваясь признали главенство Рене. Адмирал не споря повел беседу.

— Если мы до сих пор не можем понять суть несчастья с Зеноном… — Аррой поколебался, но добавил: — И подлинную природу твоей болезни, Стефан, то с Марко и Иннокентием никакой чертовщины не произошло. Обычное убийство.

Давайте рассуждать, может, что и надумаем. Пытались отравить меня. Погиб эркард. Попробовали отравить тебя. Погиб Марко. Хотели отравить Иннокентия — получилось. Никаких чудес, никакой магии, не правда ли?.. — Он выжидательно посмотрел на Шандера. Граф не заставил себя долго ждать.

— Возможно, Марко действительно по ошибке выпил вино, предназначенное Стефану. Но на том же подносе был и другой кубок, из которого пили Ланка и вы. И ничего не произошло.

— И не могло произойти, — возмутился Жан-Флорентин. — Я был начеку и принял бы меры. Но вино не было ядовитым.

— Остается предположить, что либо отраву положили только в один кубок, либо принц принял яд каким-то другим способом. В таком случае убийца целил именно в него. Я не представляю, кому мальчик мог помешать, разве что стал свидетелем чему-то или о чем-то догадался.

В тот день, насколько мне удалось выяснить, Марко весь день провел с сестрой. С утра тренировали коней, потом ходили смотреть собак, там же и перекусили у дядюшки Стаха. Затем — «разминка» на оружейном дворе, после чего все разошлись переодеться к обеду и приему послов, куда Марко уже не вышел. Ланка сказала, что его дядя «загонял», все посмеялись, и только. А яд уже начал действовать. Сведений о том, что Марко чем-то угощался в одиночестве, нет. Если верить Ланке.

— Если верить? — быстро переспросил Рене.

— Если б я не знал ее еще девчонкой, я бы сказал, что у нее была великолепная возможность и вполне вероятный повод отравить брата. — Гардани выпил вина и, заметно колеблясь, продолжал: — Она вполне могла что-то подсунуть Марко утром.

— Это понятно. Но причины, причины???

— Смерть Марко в случае… несчастья со Стефаном должна привести или к смене династии, или к изменению закона. Зная, как относится к королю Марко Архипастырь, как в Таяне любят принцессу и, давай уж начистоту, твою щепетильность, девять против одного, что ее бы короновали после смерти отца и братьев. Не забывайте и то, что она не хотела уезжать в Эланд, но не так давно в корне изменила свое мнение.

— Но это-то как раз понятно, — заметил молчавший до сих пор Стефан, на которого все воззрились с явным удивлением.

— Неужели не ясно? — Принц смущенно улыбнулся. — Девочка влюблена. В кого, обсуждать не будем. Вот и вся разгадка.

— Ланка не из тех, кто хватается за яд, — откликнулся Рене. — А насчет ее чувств… Я ничего такого не заметил, но тебе, конечно, виднее. — Рьего явно не стремился продолжать разговор. — И я никогда не поверю, чтобы она могла кого-то отравить. Кинжал еще туда-сюда, да и то не из-за угла, а при всем честном народе.

— Я же сказал, что «если бы мы не знали принцессу Ланку». Но мы ее знаем, значит, должны считать, что Марко отравился где-то в другом месте или что яд был лишь в одном кубке из двух и взял он его по чистой случайности. Тогда второй жертвой могла оказаться Герика, которая часто обедает со Стефаном, или… я.

— Но ты-то каким боком?

— Я почти каждый день тренируюсь на сабельном дворе и довольно часто останавливаю слуг с подносами. В конце концов, не я, так Стефан, не Стефан, так Герика или кто-то из воинов. Ясно лишь одно, на сей раз целили не в Рене, так как он в это время обычно разъезжает по окрестностям и в этот день вернулся по чистой случайности.

— Вернулся и… этим убил мальчишку.

— И кого-то, безусловно, спас! Вероятнее всех, меня.

— Эти мерзавцы опять принялись за яд. Спасибо, Флорентин, ты превзошел сам себя. — Аррой вновь наполнил кубки и поставил вазу на каминную полку. — Лучше б они занялись мной, мы бы с Жаном-Флорентином их разочаровали.

— …А при этом вымерло бы еще ползамка. К тому же уважаемый Жан-Флорентин спасти-то тебя спасет, но выяснить, кто подсунул яд, вряд ли сможет.

— Мы не о том говорим! — Рене оттолкнул от себя полупустой кубок и встал, опираясь руками о стол. — Главное, что и в отсутствие герцога Михая здесь продолжает твориться Проклятый знает что! Убийство Марко — это предупреждение всем нам.