Кафе лунатиков - Лорел Гамильтон Страница 60

Нет, меня определенно стошнит.

– Только не говори мне, что изменение во время полового акта используется как экранная проба!

Райна склонила голову набок, провела языком по губам, пролизав чистый от крови круг.

– Ты знаешь про наш маленький кинобизнес?

– Да.

– Странно, что Ричард тебе сказал. Он наших развлечений не одобряет.

– Вы участвуете в фильмах?

– Каспар на экране не появляется, – сказала Райна, вставая и подходя к кушетке. – Маркус никого не заставляет. Но Каспар помогает нам в подборе актеров. Правда, Каспар?

Он кивнул. Глаза его не отрывались от ковра, чтобы не видеть Райны.

– А почему вы пришли сюда? – спросила я.

– Жан-Клод нам обещал несколько вампиров для следующего фильма.

– Это правда? – спросила я.

Лицо Жан-Клода было абсолютно спокойным – прекрасное, но непроницаемое.

– Роберта надо наказать.

При этом изменении темы я скривилась.

– Гроб уже занят.

– Всегда есть свободные гробы, Анита.

Роберт пополз вперед.

– Мастер, простите меня! Простите! – Он не касался Жан-Клода, но подполз вплотную. – Мастер, я не вынесу этого ящика! Умоляю вас, Мастер!

– Вы сами боитесь Райны, Жан-Клод, так чего же вы хотите от Роберта?

– Я не боюсь Райны.

– Пусть так, но Роберт ей не противник, и вы это знаете.

– Наверное, вы правы, ma petite.

Роберт глянул вверх, на его красивом лице мелькнула надежда.

– Спасибо вам, Мастер! – Он повернулся ко мне. – Анита, спасибо тебе.

– Возьмите Роберта для своего следующего фильма, – сказал Жан-Клод.

Роберт обхватил его ногу.

– Мастер, я прошу...

– Перестаньте, Жан-Клод, не отдавайте ей Роберта!

Райна плюхнулась на кушетку между мной и Каспаром. Я встала. Она обняла Каспара за плечи, и он сжался.

– Он достаточно красив. А вампир может выдержать очень сильное наказание. Нам более чем подходит, – сказала она.

– Вы их видели только что, – сказала я. – Вы действительно поступите так со своим подданным?

– Пусть Роберт сам решит, – сказал Жан-Клод. – Ящик или Райна?

Роберт посмотрел на ликантропшу. Она улыбнулась ему окровавленным ртом.

Опустив голову, Роберт кивнул.

– Только не ящик. Все что угодно, только не ящик.

– Я ухожу, – объявила я. Хватит с меня на сегодня межпротивоестественной политики.

– Ты не хочешь посмотреть на представление? – спросила Райна.

– Кажется, я его уже видела, – ответила я.

Райна швырнула шляпу Каспара через всю комнату.

– Раздевайся, – велела она.

Я сунула нож в ножны и подобрала браунинг с ковра, куда его отбросил Габриэль. Я была вооружена, не важно, был ли от этого какой-либо толк.

Каспар остался сидеть на кушетке. Его белая кожа вспыхнула розовыми пятнами. Глаза заблестели – злобно, загнанно.

– Еще когда ваши предки не открыли эту страну, я был принцем!

Райна уперлась подбородком ему в плечо, не снимая руки.

– Да знаем мы, какая у тебя голубая кровь. Ты был принцем, и был таким жадным и злым охотником, и таким злобным мальчишкой, что тебя заколдовала ведьма. Она тебя превратила в создание красивое и безвредное – думала, ты научишься быть добрым и мягким. – Райна лизнула его в ухо, запустила руки в пушистые волосы. – А ты не добрый и не мягкий. Сердце у тебя все такое же холодное, и гордыня неодолимая, как и была сотни лет назад. А теперь раздевайся и превратись для нас в лебедя.

– Вам не надо, чтобы я это делал для этого вампира.

– Нет, сделай это для меня. Сделай, чтобы Анита видела. И чтобы мы с Габриэлем тебя не наказали.

Голос ее стал ниже, каждое слово звучало отмеренно.

– Вы не сможете меня убить даже серебром, – сказал он.

– Но мы можем сделать так, чтобы ты мечтал о смерти, Каспар.

Он вскрикнул – долгий, прерывистый вопль бессильной злобы. Потом резко встал и рванул на себе пальто. На ковер посыпались пуговицы. Каспар метнул пальто в лицо Райне. Она рассмеялась.

Я направилась к двери.

– Не уходи, Анита! Каспар зануда, но он по-настоящему красив.

Я оглянулась.

Спортивный пиджак и галстук Каспара лежали на полу. Он быстрым и злобным движением расстегнул белую рубашку, и на его раскрытой груди мелькнули белые перья. Мягкие и пушистые, как у пасхальной уточки.

Я покачала головой и пошла дальше к двери. Не побежала. Не пошла быстрее обычного шага. И это был самый смелый мой поступок за всю эту ночь.