Крепость - Михаил Михеев Страница 60

Сейчас, склонившись над картой, адмирал Того решал важную и крайне сложную задачу, пытаясь с ополовиненными силами обеспечить контроль над морем. Учитывая, что и всем флотом это получалось с трудом, картинка была нетривиальной.

И как раз в тот момент, когда у него начала вырисовываться схема, позволяющая пускай не слишком плотно, но все же обеспечить выполнение задачи, ему сообщили о событиях в Дальнем и о том, что броненосный крейсер "Асама" следует в направлении курируемого им порта. Для сурового, прошедшего, как говорят русские, огонь, воду и медные трубы адмирала это оказалось столь неожиданно, что в панику он не впал только благодаря знаменитой самурайской выдержке. Жестом Того отослал офицера, сообщившего эту новость, и лишь после того, как дверь адмиральского салона закрылась, отгораживая его от внешнего мира, позволил себе схватиться за голову, сжав крепкими пальцами рано поседевшие виски. Проклятые русские вновь обыграли его!

Однако Того никогда не стал бы адмиралом и не смог бы командовать самым мощным за всю историю существования Японии флотом, если бы позволял панике взять верх над разумом. Всего несколько секунд — и он понял, что еще не все потеряно. Как минимум, сейчас возможно хотя бы локализовать местонахождение русского корабля, за которым адмирал упорно и безрезультатно охотился все последнее время. Характеристики русских броненосцев-рейдеров ему были отлично известны, а командир "Асамы", Якиро, опытный и грамотный офицер. Стало быть, он вряд ли допустит потери своего корабля. Более того, возможно, он сумеет его если не уничтожить, то затормозить, и тогда любой броненосец — а их в распоряжении Того целых четыре — имеет все шансы догнать и утопить этого доставившего им столько неприятностей наглеца. Дальний это, конечно, не вернет, но хотя бы позволит ценой незначительных потерь обезопасить коммуникации. Хотя, конечно, вопрос о незначительности потерь остается открытым — русские уже не раз доказали, что с ними необходимо быть предельно осторожными. И все равно, это был шанс, и надо было действовать, причем немедленно.

Японский флот не зря много плавал, воевал и учился. Больше, наверное, чем любой флот мира, считая британский. Даже сейчас, когда экипажи двух броненосцев были утомлены походом, а часть моряков и вовсе находилась в увольнении на берегу, подготовиться к выходу в море удалось в кратчайшие сроки. Один за другим подминающие океанскую волну своими чудовищными, окрашенными в шаровый цвет телами, японские броненосцы выходили в море, чтобы, построившись в кильватер, направиться на перехват противника. "Микаса", "Сикисима", "Асахи", "Фуджи" и, замыкая линию, "Ниссин" и "Кассуга", новейшие броненосные крейсера, построенные на итальянских верфях и, в нарушение всех международных конвенций, уже после начала войны переданные Японии. Следом за ними устремились четыре легких крейсера и два отряда миноносцев. Вся эта армада полным, насколько позволяли изношенные машины, ходом устремилась наперехват русскому рейдеру, и адмирал Того мог быть уверен, что на этот раз он не уйдет от возмездия.

"Рюрик" vs "Асама". Район порта Дальний

"Асама" первой открыла огонь — японцы не собирались ждать, и начали пристрелку с максимальной дистанции, памятуя о том, что она для них максимально выгодна. Однако начало боя оказалось явно не в их пользу — фонтаны от падения снарядов встали далеко позади русского корабля. Каждый артиллерист, наводя орудие, вынужден учитывать очень много факторов, но основными являются расстояние до цели и взаимная скорость перемещения кораблей. Вот здесь-то у японских артиллеристов и вышла промашка — "Рюрик" шел заметно быстрее, чем они рассчитывали.

Первоначально Якиро даже не понял, что произошло и, выругав в душе своих косоруких артиллеристов, внешне остался спокоен. Не к лицу самураю показывать свои эмоции… Однако когда второй залп лег точно так же, как и первый, и он, и его старший артиллерист синхронно поняли, что что-то пошло не так. Однако если артиллеристу приходилось отвечать только за свои орудия, то командир "Асамы" вынужден был решать еще и другую, куда более важную проблему. Крейсера сближались слишком быстро, и невооружённым глазом было видно, что буквально через несколько минут рейдер обрушит на "Асаму" всю мощь своих десятидюймовых орудий. И в этот момент Якиро совершил ошибку, которая стала роковой.

Инертность мышления — штука неприятная и чрезвычайно коварная. От нее не застрахован никто, и командир "Асамы" не стал исключением. Да, он только что, своими глазами, наблюдал, как снаряды с его корабля опаздывают за целью, и пришел к абсолютно правильному выводу о том, что противник быстроходнее, чем предполагалось изначально. Вот только действовал он на рефлексах, в точности согласно одному из тех вариантов, которые просчитывал до начала боя. И сейчас он начал разворот, одновременно вводя в действие кормовую башню и ложась на курс, позволяющий удерживать дистанцию. И абсолютно не учел при этом, что вражеский корабль, обладая преимуществом в скорости, сумеет за подаренное ему время сократить дистанцию, а сам он, напротив, скорость на несколько минут потеряет. И как раз в этот момент "Рюрик" открыл огонь.

Более совершенные, дальнобойные и, соответственно, точные орудия русского корабля выплюнули в сторону "Асамы" два снаряда, которые легли точно по целику, но с приличным недолетом. Старший артиллерист, лично взявший на себя управление носовой восьмидюймовой башней левого борта, хладнокровно ввел поправку, и второй залп лег заметно ближе к цели. Третий залп перелетом — вилка! Сразу после этого русский крейсер открыл беглый огонь, задействовав все три носовые башни.

Первых попаданий они достигли практически одновременно, но японцы попали восьми-, а русские — десятидюймовым снарядами. "Рюрик" тряхнуло, палуба ударила по ногам, броневая плита, принявшая на себя удар снаряда, лопнула, но практически полностью поглотила энергию взрыва, и серьезных проблем он не вызвал. "Асаме" досталось сильнее. Русский снаряд был почти вдвое тяжелее и намного мощнее, броня японского крейсера просто не рассчитывалась на противодействия таким "чемоданам", поэтому и результат попадания оказался соответствующим. У крейсера просто вырвало кусок палубы и борта. Угольная яма, по счастью для японцев, полная, приняла на себя часть энергии взрыва, и потому жутковатые на вид повреждения не были критичными. Однако этого было достаточно, чтобы Якиро сделал выводы и, на их основании, еще одну ошибку. Его крейсер продолжил разворот в тщетной попытке оторваться, и в результате оказался развернут к русским кормой. Одна башня с двумя восьмидюймовыми орудиями против четырех восьмидюймовок и двух десятидюймовых стволов — это несерьезно.

С тщательно скрываемым ужасом японцы наблюдали, как огромный, вдвое больше "Асамы", корабль неспешно и, в то же время, неумолимо накатывается с кормы, раз за разом извергая многометровые снопы огня из своих орудий. И каждый раз спустя несколько секунд возле "Асамы" с ревом проносились тяжелые снаряды, заставляя японских моряков вжимать головы в плечи. Разумеется, своего снаряда не услышишь, но инстинкты подавить сложно… А вот когда эти снаряды врезались в броню "Асамы", испугаться никто попросту не успевал — ни те, кто уцелел, ни, тем более, те, кто исчезал в жаркой вспышке взрыва. И попадания следовали одно за другим.